II
Те же сцены происходили во всех городах, расположенных вдоль автобана Мюнхен-Берлин. Разграбленные магазины зияли разбитыми окнами и пустыми полками, а проезжающие грузовики были полны несчастными евреями, у многих из которых лица и одежда была залита кровью. Хуже всего было в Берлине. Организованная жестокость царила там целую неделю и превратила холодную и гордую столицу в склеп для Ланни Бэдда. Там стали невозможны любые виды деятельности. Невозможно было читать газету, принимать участие в жизни общества, вести нормальный разговор. Живопись, поэзия, драма, музыка, все было отравлено этим систематизированным безумием. Можно попробовать пойти в концертный зал и послушать отличную музыку из прошлого. Но современная Германия сделала посмешищем Баха, Бетховена и Брамса. Их скерцо были как танцы на могиле, их адажио стало невыносимой агонией великой и благородной культуры, ныне унижаемой и оскверняемой.
В сущности две культуры немецкая и еврейская одинаково достойны и зависят друг от друга. Ланни встречал много евреев в Фатерланде. Разных, как хороших, так и плохих, как это было и в случае с немцами. Он отметил, что имеются характерные еврейские недостатки, как и характерные немецкие недостатки, и он не мог выбирать между ними. Он не любил немецкую властность так же, как не любил еврейскую неискренность. С другой стороны, он любил пламенный еврейский идеализм так же, как он любил немецкую доброжелательность, и он знал, что эти качества дополняли друг друга. Он знал, что они хорошо ладили друг с другом, потому что он видел это в жизни.
Трагические события того времени были на самом деле семейной ссорой, ибо евреи жили в Германии на протяжении многих веков, и считали себя сначала немцами, а потом уже евреями. Они процветали и внесли свою долю в историю страны и её культуру. Они были горды собой и смотрели свысока на евреев Польши и России, считая их низшей породой. Теперь фашисты поставили их ниже собак в Германии. Те же Гитлерюгендовцы, убившие старого еврея в Регенсбурге, любили и лелеяли своих собак.
В Ланни Бэдде души Гейне, Толлера, Мендельсона, Малера, Маркса, Лассаля, Эрлиха и Эйнштейна и сотни других великих немецких евреев кричали от этого ужаса. На самом деле это не немцы совершали эти преступления, а группа фанатиков, захвативших нацию и развращавших ее молодёжь, превращая их в убийц и психопатов. Немцы проснутся в один прекрасный день от этого кошмара и будут созерцать с омерзением и ужасом преступления, которые были совершены от их имени. Они будут каяться в течение многих столетий, читая страницы истории, на которых записаны эти дела. Они склонят головы и обольют слезами эти страницы, зная, что для остального человечества имя немца стало нарицательным и отвратительным.