«Это, наверное, даже не бумага, — сообразил Андрюха. — Пергамент!»
— Здравствуйте! — обратился он к мужчине. — Скажите мне, пожалуйста, а где мы находимся? Что это за город?
— Лондон, — произнес мужчина и с доброжелательным интересом посмотрел на Ватникова.
— А какой сейчас год? — спросил тот незнакомца.
— The year one thousand six hundredth of Аппо Domini.
Странно, но Андрюха понял лондонца полностью, хотя цифру он назвал по-английски, а последние два слова сказал вообще на латыни. Год тысяча шестисотый от Рождества Христова. Андрюха вспомнил, что Герундиевна требовала называть цифры года по две — например, 1999-й произносить по-английски как девятнадцать — девяносто девять. Но здесь был явно не тот случай. От Рождества Христова…
— Меня зовут Андрей. Фамилия Ватников.
Незнакомец протянул руку.
— Уиллем Ша́кспер. Я драматург.
Происходило что-то очень странное. Уши андрюхины явно услышали “I’m a playwriter”, но он понял все, сразу и правильно! Это не был дубляж в полном смысле этого слова, в стиле переводчика Володарского — гнусавый голос, нараспев произносящий русскую фразу одновременно с английской. Нет, переводящего на русский голоса не было вообще — он просто понимал фразы как они есть!
«Писатель игр»…
— А какой сейчас год?
— The year one thousand six hundredth of Аппо Domini.
Андрюхе вдруг захотелось пошутить — спросить своего собеседника, не он ли написал “World of Warcraft”. Но он вовремя прикусил язык.
— Очень приятно, мистер Уоткинсон, — продолжал господин в камзоле. Ему явно не далась простая русская андрюхина фамилия, и он произнес ее на английский манер. — А я слышал о вас, сэр. Меня предупреждали, что вы посетите наше время.
— А кто вам сообщил обо мне?
Андрюха вдруг с досадой отметил, что разговаривать по-английски он все равно не в состоянии, даже в этом волшебном мире. Он говорил по-русски, но — о чудо! — собеседник его понимал. Тот факт, что полчаса назад он вышел из ворот своей 81-й средней школы в первой четверти XXI века, а сейчас запросто беседует не с кем-нибудь, а с Шекспиром, да еще в 1600 году — он уже воспринимал достаточно спокойно.
— Кто вам сказал, Рэйвен, да? А почему мы с вами друг друга понимаем? Это тоже Рэйвен сделал?
— Нет. Сэр Рэйвен — добрый ворон, но ему такое не под силу. Это все Главный Драматург. Рэйвен доложил ему, что вы человек с добрым сердцем и пытливым умом, и что вам для реализации вашей заветной мечты нужно знать английский язык. А он распорядился вам помочь.
— А кто этот Главный? — спросил Андрюха.
— Тот самый, что подсказывает мне сюжеты. Вы знаете, ведь я сейчас иду на премьеру своей новой пьесы. Вы бывали в театре «Глобус»? До начала еще полтора часа, но я люблю приходить заранее.