* * *
как собаки рычат и песок поднимают, ссорясь,
как монета солнца закатывается в прорезь,
поднимается ветер, и мы выходим, набросив шали,
проводить наши лодки, что обветшали
а едва медведица выглянет, — чтоб не гасла,
мы крученые фитили погружаем в масло
и неяркий огонь колеблется в плошке, слитный
с колыбельной медленной и молитвой
и покуда мы спим в обнимку с детьми, над ухом
океан ворочается и бьется чугунным брюхом,
и мы жмемся тесней друг к другу, покуда цепки,
как и полагается мелкой щепке
завтра, может, одна, на негнущихся, кромкой моря
побредет ледяной, совершенно слепой от горя,
и тогда из бутылки пыльной мы пробку выбьем
и заплачем под твои песни на древнем рыбьем
как восход проступает над морем укусом свежим,
так мы надеваем платья и фрукты режем
и выходим встречать, будто замуж идем сегодня
наши лодки, что водит рука господня
что же мы не бесимся, спросишь ты, что же мы не ропщем?
оттого ли, что карт судьбы мы не видим в общем,
оттого ли, что смерть нас учит любить без торга,
оттого ли, что ночи не длятся долго
так смешаем мужьям толченое семя чиа
с перцем и водой, чтоб смерть их не получила,
ни упреку, ни жалобе не дадим осквернить нам глотку:
не то страх потопит нас всех,
потопит нас всех, как лодку
06.03.2016
* * *
смерть приходит в перчатках, фартучке,
набивает мусорные мешки,
расставляет ровненько фотокарточки,
ручки, книжные корешки
собирает в винных разводах рукописи,
подбивая общий итог,
злопыхатели и кредиторы стукаются
о стальной ее локоток
лживое опровергает, веское
извлекает на божий свет
все приводит в высшее соответствие,
все увязывает в сюжет
дарит лучшим вещам глубины и твердости
и дает им взлететь в цене
сообщает поздней печальной гордости
бестолковой родне
собирает над поминальной чашею
воинства небесного дураков,
и вступают друзья, молчавшие
по пятнадцать веков
ослепленных гневом приводит зрячими
в честь такого большого дня
и смеется: милые, что б вы значили,
что бы делали без меня?
и когда архивы уже обещаны,
а долги и низости прощены,
и все видят, какие женщины
нас оплакать званы
мы глядим, как траурная суггестия
достигает трогательных высот
как прекрасны сейчас все вместе те,