— Помнишь, ты спрашивал меня, была ли я когда-нибудь счастливой?
— Да.
— Сейчас я счастлива. Ты даришь мне счастье.
Я вижу, как его взгляд светится и блестит, руки сжимаются вокруг меня. По его щеке скатывается слеза.
— Ты тоже делаешь меня счастливым, Рания, а я думал, что не смогу быть счастлив после смерти родителей.
— Мы можем быть счастливы вместе.
— Да, пожалуй, — шепчет он. — Мне это нравится.
ХАНТЕР
После занятий любовью мы спим, и я просыпаюсь с самым жестким в своей жизни стояком. Рания прижимается спиной к моей груди, и мой болезненно твердый член упирается в ее попку. Рания такая нежная в моих руках, такая теплая, хрупкая и маленькая, хоть я и знаю, что она невероятно сильная.
Мне не важно, кем она была. Знаю, некоторые мужчины не смогут оставить в прошлом тот факт, что она была проституткой, но для меня это не имеет значения. Важно лишь то, что она так сильно любит меня, не сдерживается и не прячет свою любовь.
Я думал, что умру от чистейшего экстаза, когда она скользнула по моему телу и толкнула мой член в свою влажную горячую киску. Думаю, я на самом деле умер. И вознесся на небеса. Оставаться неподвижным, пока она искала себя и училась позволять себе чувствовать, было самым сложным.
За всю мою жизнь.
Я хотел погрузиться в нее жестко, дико и отчаянно, но не мог. И я очень рад, что не сделал этого. Казалось бы, у Рании ушла вечность на понимание удовольствия от любви, на то, чтобы открыть сердце, разум и тело и позволить мне действительно ее любить. Она сделала это, сокрушив мой мир.
А сейчас я хочу все повторить.
Мои ладони сами собой скользят вверх по ее бедрам и животу к груди. Из окна льется приглушенный серый свет, даруя нам мягкое свечение рассвета. Я сжимаю ее грудь, нежно играя с соском. Рания стонет во сне и ерзает. Скольжу ладонью вниз к ее бедрам и к треугольнику между ними, она снова немного двигается, расслабляя сжатые ноги.
Не уверен, что должен это продолжать, но не могу прекратить касаться ее, желать ее. Средний палец находит ее щель и скользит внутрь. Рания просыпается, ее веки трепещут, открывая мне блеск глаз цвета шоколада.
— Хантер? — Ее голос слабый и сонный.
— Прости, — говорю я. — Просто ты так сексуальна, когда спишь, что я не могу удержаться от прикосновений к тебе.
Рания улыбается, поднимает руки над головой, стонет, изгибается и томно потягивается, как кошка. Ее грудь поднимается, и я скольжу по ней ладонью. Когда она на пике своих потягушек, я наклоняюсь, чтобы взять сосок в рот, щелкнув по нему языком.
Она невероятно эротично стонет. Я скольжу пальцем к ее влажной киске и внезапно, без предупреждения, проникаю внутрь. Рания хихикает и извивается, притягивая меня ближе. Звук ее смеха, правдивого, невинного хихиканья… Самый удивительный звук из всех, что я слышал.