стихи для самых маленьких, еще не читателей, а слушателей. Как и положено стихам для детей, они полны доброты и почти всегда скрывают ка
кую-нибудь штуковину, некий небольшой секрет.
Уделяет поэт внимание и другим жанрам. На
пример, сатирическим зарисовкам типа басен, которые представлены в разделе «Звери и люди». Много времени и труда Григорий отдал большой поэме под эпическим названием «У времени в плену» – простом и правдивом рассказе о своем военном детстве, об отце, фронтовике и ордено
носце.
Жизнь поэта, как у многих его соплеменни
ков и современников, была расколота пополам эмиграцией, которую у нас в Израиле изящно
именуют репатриацией. Но Григорий оказался
счастливым человеком. С радостью вернувшись к своим истокам, он всей душой принял и полю
бил Израиль, никогда не хандря, не жалуясь на обычные трудности привыкания к новой жизни:
Мой чистый лист был желто - красным,
как ханаанская земля.
И вместе с тем он бережно сохранил любовь и уважение к России (сам он из города Липецка).
А такая любовь неизбежно сочетается с тре
вогой за будущее великой, но не очень счастливой страны:
Где ты, птица-тройка? Нет ответа.
Ввысь летит, где всякий невесом,
Русь моя – дырявая карета
С отскочившим в космос колесом.
Или:
Болевая ось проходит
сквозь скорбящие поля.
Или:
Весной возвращаются птицы
и мысли – на скорбную Русь.
Скорбный – один из самых любимых эпитетов поэта.
Философские раздумья, подведение некотрых итогов, извечные вопросы бытия – благодатная тема для стихотворца. Каплун охотно её разрабатывает:
Ветер листья сметает, крутя…
Снова птицы навзрыд закричали…
Не понять затаенной печали,
Не постигнув, в чём суть бытия.
Или:
Верю я – обновленные всходы
Потекут урожайной рекой.
Только жаль мне – печальные годы
Исчезают бегущей строкой.
Но вообще пессимизм вовсе не свойствен Григо
рию. В повседневной жизни это веселый, энер
гичный, жадно всем интересующийся, дружащий с Интернетом человек. Даже в невесёлых ситуа
циях он не теряет чувства юмора. Мучась от ра
дикулитных болей, (что может быть неприят
ней!) он находит повод слегка подтрунить над собой:
Коли, сестра, укол-укол
В смещённый позвонок.
Когда ударят в колокол? –
Звенит пока звонок.
Как искусно выписана эта строфа! Или эта:
Пусть я не стану мэтром, и
Хочу, избегнув лжи,
С моей душой в симметрии,
В согласии прожить.
Так он и живет – в полной гармонии с миром, с собственной душой, со своей чудесной семьей, с друзьями по творчеству. Очень благожелатель
ный в общении, Григорий радуется поэтическим находкам сотоварищей чуть ли не больше, чем собственным. Но у него при этом превосходный поэтический слух, и критик он, хоть и доброже