{Правда – это страшный зверь, который впивается когтями в спину и тянет назад, это тяжелые железные цепи на ногах, которые мешают сделать каждый новый шаг.}
И валяясь сейчас в кровати, разбитый, напичканный обезболивающим, но все равно чувствующий ноющую боль под ребрами, я думаю о том, что заслужил случившееся. За свою упертость и трусость. Вместо того, чтобы пытаться двигаться вперед, я все время что-то искал в прошлом, меня сжигали гнев и ярость. Но на самом деле всему причиной был страх – начать жить самостоятельно, не испытывая бесконечное чувство вины и отвественности.
– Ты выполнил задание, Итан, – произнес совсем рядом глубокий мужской голос, заставив мой пульс мгновенно скакнуть вверх. Черт, я даже его не заметил. Откуда он взялся?
– Этого не должно было случиться! – в ярости кричу я, выдергивая из вен иглы капельниц и вскакивая на ноги. Перриш невозмутимо стоит у окна, глядя сквозь панорамное окно на безмятежную синеву озера Эри.
– Ложись в кровать, Итан, если хочешь быстро восстановиться. Ты мне нужен. Поэтому прекрати истерику и позволь Мие позаботиться о тебе, – не оборачиваясь, совершенно спокойно отвечает Рэн. Его мощная фигура на фоне окна кажется зловещей. От этого человека у многих мурашки бегут по коже, и не без причины. Но я думал, что мы почти друзья... Протащил меня через ад, а теперь разговаривает как с непослушным ребенком.
– Мистер Хемптон, прошу вас. Нужно вернуть капельницы на место, – произносит невысокая миловидная девушка со светлыми волосами, вбежавшая в комнату на мой крик. Я окидываю ее презрительным взглядом, но все-таки возвращаюсь в кровать.
– Этого не должно было случиться, Рэн! – повторяю я. Перриш поворачивает голову так, что я вижу его правильный профиль.
– Да, не должно. Но ты сам изменил сценарий, поэтому не жалуйся, – бесстрастно произносит Рэнделл. – Миа, оставь нас, пожалуйста.
– Хорошо, сэр, – быстро отвечает девушка и сразу ретируется.
– Они могли нас убить, понимаешь? Или тебе плевать? – спрашиваю я, откидываюсь на подушки.
– Никто бы вас не убил. Ты мог в любой момент назвать мое имя, и никто бы не посмел вас тронуть, – еще один совершенно равнодушный ответ. Еб*ный урод. У меня все внутренние органы отбиты, ребра сломаны, на теле места живого нет, а он весь такой чистенький, с иголочки… И неподвижный, как скала.
– Они пистолет у виска держали. Я с жизнью попрощался, – яростно возразил я.
– Все правильно. Ты не оставил мне выбора, – выдает Перриш нейтральным тоном, словно мы с ним сейчас о погоде говорим, а не о том, что меня и Лису пресанули так, что мы еще несколько недель будем раны зализывать. – Но, признаться, сработал отлично.