Лиса сидит на постели в позе нашкодившей перепуганной школьницы. Прямая спина, руки сложены на коленях, голова опущена вниз. Темные волосы заплетены в косу, которая скручена в пучок на затылке. Несколько прядей вьются вдоль висков, но это не для того, чтобы казаться симпатичнее – локоны скрывают синяки на лице. Частично. Потому как скрыть подобное обилие красок и оттенков невозможно. Меня не отталкивают фиолетовые гематомы, темные круги под припухшими глазами и ссадины на губах. Внешность лично для меня не имеет огромного значения, но для того, чтобы запустить Лису в строй, ей потребуется немало времени, чтобы прийти в форму. На ней длинный шелковый халат бирюзового цвета, схваченный на поясе широким кушаком с пушистыми кисточками на концах.
Она выглядит невинной, и я невольно усмехаюсь, отдавая ей должное. Лиса – великолепная актриса и прирожденная лгунья. Я не выбираю других.
Я делаю несколько шагов вперед, ровно столько, чтобы Алисия не ощутила себя подавленной моим присутствием, но она все равно чувствует, и боится. Ее страх ощущается сильнее с каждой минутой, я практически осязаю его на вкус.
Все происходит по обычной схеме. Лиса немногим отличается от других, которые так же дрожали в ожидании своей участи. Обстоятельства, что привели их в эту комнату были разными, но они всегда понимали, что находятся на грани и полностью моей власти.
Они никогда не смотрят мне в лицо, когда я захожу. Упорно держат голову опущенной, сжимая губы, до ломоты стискивая пальцы. Они могут не знать, но я замечаю малейшие детали, даже скачки пульса, дрожь, прошедшую по телу, участившееся дыхание или, наоборот, его полная остановка. Я могу перечислять бесконечное количество маркеров, характеризующие тонкое душевное состояние, но кому это интересно? Люди позволяют читать себя в стрессовых ситуациях. Поэтому все мои цветы оказываются тут. Я упрощаю себе задачу. С женщинами проще – покоряться мужчинам принуждает их генетическая память, потребность, но не каждый знает, как ее удовлетворить.
Я долгое время наблюдаю за каждой новой ядовитой розой, прежде чем заманить в ловушку. Они бьются и сопротивляются, как бабочки в паутине, отчаянно, но безнадежно. Когда приходит время паука, жертва уже покорна и обездвижена. Я ничего не придумываю специально. Это природа. Все мы часть огромного живого мира, но обладаем разумом, в отличии от бабочек, мух и пауков.
{Мои бабочки – мои ядовитые цветы.}Розариум, аналога которому нет ни у кого из моих конкурентов. Они могут требовать несколько дней встречи с хозяином дома, кричать и биться в истерике, но стоит мне появиться, вся решимость и злость испаряется. Это тоже врожденное качество. Я подавляю людей, парализую их умы, сжимая волю в свой кулак, не предпринимая для этого никаких особенных усилий.