Я вписался, и
мы с Витой
и Таней вышли на большую дорогу - ловить машину в сторону Минска. Сначала
поймали грузовик до Пярну. Дальше, от Пярну до Риги, нас вез на "Волге" один
литовский чиновник, который рассказывал, что вот только что вернулся из Америки
и там на дорогах тоже везде голосуют люди типа нас - с хайром, в фенечках и
вытертых джинсах. Он также сказал, что его сын собирает западную музыку и
выглядит точно так же, как мы. Прощаясь, он даже дал свой телефон, говоря, что
его чадо всегда будет радо нашему визиту в Каунас.
В Риге, уже за
полночь, я позвонил Маленькому Янису, который нас встретил и отвел на флэт. На
следующий день мы подошли к церкви, в которой была устроена обсерватория, что
рядом с памятником "Свободы" на улице Ленина. Там встретили знакомый пипл, в том
числе несколько москвичей. Двое из них, Дима из Красногорска и его приятель
Игорь Малушкин, подписались ехать с нами в Минск. Правда, теперь мы были
впятером и ловить машины стало сложнее.
Кое-как
добрались до Паневежиса - родины известного киноартиста Донатаса Баниониса,
игравшего роль советского разведчика в хитовом фильме "Мертвый сезон". У нас
здесь тоже начался мертвый сезон - с машинами. Мы всё шли и шли вперед по шоссе,
но никто не останавливался. В какой-то момент мы очутились на участке шоссе, где
велись ремонтные работы: женщины месили асфальт, мужики на ревущих самосвалах
возили его туда-сюда вдоль трассы. Вдруг, слышим позади себя голоса: "Курвы,
курвы!" Это мы - курвы? Оборачиваемся - и в этот момент видим, что в нас летят
немелкие булыжники. Это дорожные рабочие, видимо, не одобрили нашего хиппового
аутлука.
В те времена
народ в Литве усиленно накачивался против длинноволосой молодежи как пятой
колонны враждебных социалистическому отечеству сил. Такая активность
идеологического отдела ЦК компартии республики объяснялась весенними событиями в
Каунасе, где 14 мая 1972 года, в одном из городских парков, в знак протеста
против оккупации Литвы советским режимом, совершил самосожжение молодой человек
по имени Ромас Каланта. После этого люди вышли на улицы, стали мочить ментов и
уничтожать советскую символику, взвились национальные триколоры, зазвучали гимны
времен независимости. Власти ввели в город усиленные наряды милиции и
десантников, которые бросились хватать и мочить национал-революционеров.
Практически за день основные очаги общественного сопротивления были подавлены.
Потом начались репрессии. Милиция и спецслужбы начали поголовную фильтрацию всех
альтернативных тусовок в республике.