А потом Василек, который пил меньше всех (Тереза блюла, заявив, что нечего ей спаивать ребенка), решил позвонить эрлингу и поздравить его с праздником. Но выронил пиликалку под стол и тут же про нее забыл. Ее подобрал кто-то из подвыпивших парней и, обнаружив на ней подпись «ХЭ», начал вслух гадать, что бы это означало. Сочетание букв вызвало у веселящейся компании массу предположений. Арто только подленько подхихикивал, подбрасывая идеи одна другой бредовее, он-то знал, что Василек и Тер тщательно спрятали клеймо эрлинга, чтобы не нервировать окружающих.
— Спорим, это пиликалка красавицы, которой служит айр?
— Хорошенькая Эмма?
— А может, Хорошенький Эммануил?
— Спорим, это тьера!
— Да ну, посмотри на его хитрую физиономию! Это тьер!
— Делаем ставки! — азартно заорал Арто, не давая возмущенному Васильку отобрать пиликалку и перекидывая «камешек» радетелю Дану.
— А чего думать? — решительно сжимая магический артефакт в руке, заявил радетель. — Сейчас позвоним и поздравим ее с праздником!
На том конце ответили, и он радостно заорал:
— Тьер, с новым годом! А мы тут в корчме с вашими…
Тереза вдруг поняла, кому он звонит, выхватила пиликалку из рук радетеля, зажала нос и гнусаво проблеяла:
— Простите, ошиблись номером!
А потом засунула камешек в карман, погрозив хихикающему Ваське пальцем. Мальчишка все же пил вино, несмотря на ее возмущенные замечания.
Вот же дернул черт парней позвонить эрлингу. Интересно, а чем он сейчас занят? Наверное, тоже где-то отмечает и даже не позвонил и не поздравил! Рука сама потянулась к артефакту, Тереза взяла его в ладонь, сжала, представляя лицо Эрлинга, и почувствовала, как камешек в ее руке нагревается.
— Слушаю.
А голос холодный и усталый. Ну, сейчас мы тебе настроение поднимем…
— В лесу родилась елочка, в лесу она росла, зимой и летом стройная зеленая была.
Тереза честно пропела все куплеты, которые помнила, а Эрлинг на другом конце честно молча все прослушал, но оценил он или нет ее выступление, девушка так и не узнала, потому что разжала кулак раньше, чем киллер успел ответить.
Потом они танцевали, и после одного особо зажигательного танца Тереза не выдержала и позвонила еще раз.
— Это ты во всем виноват! В том, что я напилась, в том, что мне одиноко, в том, что лето заканчивается и в библиотеке слишком много пыли! Ты украл меня из дома, делал со мной странные вещи, а сам бросил. Ненавижу тебя!
Ответом ей было молчание, но она представила выражение лица эрлинга, ироничное и немного уставшее, и резко прервала звонок.
В конце концов, что их связывает, кроме секса? Ничего! Приходит, когда ему хочется, берет ее, когда ему хочется… Ничего общего, только секс… Но какой он загадочный, сильный, иногда нежный, иногда напористый, и относится к ней не так уж и плохо по меркам этого мира. Наверное. Ох, зря она в праздник ему столько наговорила.