— Что ж, моё сердце в опасности, — отшучиваюсь я.
— Как и его, — замечает мама.
За всё то время, что зарождались наши с Питом отношения, я ни разу не задумалась о его чувствах. Я размышляла о своих страхах. Считалась со своими чувствами. Со своими потребностями, со своими желаниями.
Но никогда я не считалась с его. А что если он не стал целовать меня, потому что боялся, что я причиню ему боль?
Что если Пит не хочет меня так, как хочу его я? Что если он хочет меня, но боится, что если коснётся, то я взбеленюсь? Что если? Что если? Что если?
— Сердце Пита доброе и хорошее, — говорю я. — Это всё, что я знаю.
Мама улыбается.
— Это начало.
С нижних ступенек лестницы доносится крик отца:
— Рейган! Приехал Чейз!
Мама поднимается.
— Доверься своему сердцу, Рейган. — Она целует меня в лоб, и я выхожу за ней из комнаты. У подножия лестницы стоит Чейз и смотрит на меня. Не эти зелёные глаза я хочу видеть, но мне стоит попытаться, да? Стоит попробовать.
— Привет, Чейз, — щебечу я.
— Рейган. — Он широко улыбается и двигает бёдрами. — Готова немного потанцевать?
— Конечно, — отвечаю я с улыбкой. — Повеселимся.
Я беру его под руку, и мы выходим из дома. Он открывает мне дверцу своей уродливой жёлтой машины, и я проскальзываю на сидение.
Его взгляд опускается на моё бедро, когда платье приподнимается, и я тут же одёргиваю подол. Чейз ухмыляется и захлопывает дверцу, затем садится за руль и выезжает на дорогу так лихо, что из-под колёс летят камни.
Пит
И вновь я смотрю сначала на свои часы, затем на подъездную дорожку. Уже прошло четыре часа, а Рейган до сих пор нет дома. По-моему, этого времени вполне достаточно для ужина и танцев, разве нет? Так почему она ещё не вернулась?
До меня доносится рёв мощного «мустанга», и моё тело напрягается. Я поднимаюсь на ноги, оборвав разговор с мальчишками, и начинаю ходить туда-сюда. На улице темно, и хотя внешнее освещение у дома включено, едва можно разглядеть, кто за рулём.
— Я сейчас вернусь, — тихо говорю я. Мальчишки усмехаются, один из них качает головой.
— Что?
— Ничего, — ухмыляется он. — Ты грёбаный подкаблучник, знаешь это?
Да. Знаю. И мне плевать. Я медленно подхожу к парадному входу. У кустов останавливаюсь, прячась в тени. Машина тормозит, но со стороны водителя выскакивает совсем не тот мудак.
А Рейган. Её волосы всклокочены и свисают на спину запутанными прядями. Когда она уезжала, они были собраны в элегантный пучок. Платье свисает с её плеча, и она поправляет его, прежде чем войти в дом. Как и причёску. Свои сандалии она несёт в руках.
Что за хрень?