— Хорошие, — повторил я. — Черт.
— Черт, — сказал он.
А затем мы оба рассмеялись.
Весь день Данте задавал мне вопросы. А я отвечал на них. Когда прекратился град и дождь, теплый день превратился в прохладный. Казалось, что весь мир затих. Я хотел бы, чтобы мир был таким постоянно.
Данте вышел на крыльцо. Он протянул руку к небу.
— Это чертовски красиво. Пошли погуляем?
— А наша обувь?
— Папа положил ее в сушилку. Какая вообще разница?
— Да, какая разница?
Я знал, что делал это раньше — ходил босиком по мокрой улице и чувствовал прохладный воздух на лице. Но я не ощущал, будто когда-либо делал это. Казалось, что это происходит впервые.
Данте что-то говорил, но я его не слушал. Я смотрел на небо, на темные облака и слушал звуки грома.
Я посмотрел на Данте, ветер раздувал его длинные, темные волосы.
— Мы уезжаем на год, — сказал он.
Резко мне стало грустно. Нет, даже не грустно. Я чувствовал себя так, будто кто-то ударил меня.
— Уезжаете?
— Да?
— Почему? То есть, когда?
— В следующем году мой папа будет профессором с Университете Чикаго. Думаю, они хотят нанять его.
— Это отлично, — сказал я.
— Ага.
Я был счастлив, но в тоже время расстроен. Я не смогу этого выдержать. Я не смотрел на него. Я просто смотрел на небо.
— Это действительно отлично. Так, когда вы уезжаете?
— В конце Августа.
Шесть недель. Я улыбнулся.
— Это отлично.
— Ты продолжаешь говорить «это отлично».
— Но ведь так и есть.
— Да. Так и есть. Разве тебе не грустно, что я уезжаю?
— Почему мне должно быть грустно?
Он улыбнулся, а потом на его лице появился этот взгляд, будто ему было трудно сказать, о чем он думает или что он чувствует. Это было странно, потому что лицо Данте было открытой книгой.
— Смотри, — сказал он. Он указал на птицу, которая сидела посреди улицы и пыталась взлететь. Скорее всего, одно из ее крыльев было сломано.
— Она же умрет, — прошептал я.
— Мы можем спасти ее.
Данте подошел к птице и попытался взять ее в руки. А я следил за ним. Это последнее, что я помню, прежде чем на дороге появилась машина. Данте! Данте! Я знал, что из меня вырывается крик. Данте!
Я помню, что мне показалось будто это просто сон. Все это. Это был просто еще один кошмар. Я продолжал думать, что это конец света. Я думал о воробьях, падающих с неба.
Данте!
Часть ІІІ: КОНЕЦ ЛЕТА
Ты помнишь
летний дождь…
Позволь упасть всему, что хочет упасть.
— Карен Фишер
ОДИН
Я помню, как машина выехала из-за угла, и как Данте стоял посредине улицы и держал птицу с поломанным крылом. Я помню скользкие улицы после града. Я помню, как кричал его имя. Данте!
Я проснулся в больничной палате.