Он отодвинул тарелку в сторону и посмотрел на телефон, лежащий рядом с чашкой кофе. Он взял его и прослушал сообщение Пэкстон еще раз.
«Привет, Себастьян. Это я. Мы с тобой не виделись уже пару дней, – Пэкстон на пару секунд замолчала. Наверное, она говорила в машине. Себастьян мог различить звуки, характерные оживленному движению на дороге. Звук взревевшего мотора. Она водила так же, как и делала все остальное: уверенно, целенаправленно, выполняя еще кучу дел по пути. – Я хотела извиниться. За все. За ночь пятницы. За то, что не позвонила тебе, когда напилась и нуждалась в твоей помощи. Ты можешь не идти со мной, если не хочешь, на концерт одного исполнителя в субботу и на официальный завтрак. Я знаю, что ты не любишь классическую музыку и собирался пойти только ради меня. Просто… позвони мне, чтобы я убедилась, что у тебя все хорошо. Пока».
Себастьян положил телефон на стол.
Когда он вернулся в Вотер Волс, он совсем не ожидал, что с ним случится Пэкстон Осгуд. Ему было нелегко вернуться в этот город, но Себастьян решил, что уход на пенсию доктора Костово – это знак свыше. С самого начала он начал входить в круги, которые раньше его отвергали. Может, только те, кто его раньше знал, смотрели на Себастьяна странно, но он смог легко «стать своим». Намного легче, чем он ожидал. Никто не говорил, что ему здесь не место. Именно этого и хотел Себастьян. Но все же он чувствовал себя не так, как должен был. Он был готов противостоять ожесточенности и высокомерию, которые оставил в Вотер Волс. Но ему больше не с кем было здесь бороться. Остались лишь его воспоминания о смущенном и недолюбленном мальчишке, который был слишком худым и симпатичным, незаслуживающим отцовской любви, над которым смеялись другие дети и никто не понимал. Так что никаких сражений и врагов. Только призраки.
И Пэкстон.
Он давно определился со своей сексуальной ориентацией. Единственной проблемой был диссонанс между тем, кем он был и как его воспринимали другие. Но он и подумать не мог, что эта проблема может всплыть именно тогда, когда он впервые встретил Пэкстон. Они сразу же спелись и стали друзьями, что само по себе не было сюрпризом. Женщины всегда хотели с ним дружить, будто дружба с ним являлась чем-то вроде приза. Удивительно было то, как серьезно Пэкстон воспринимала их общение, как благодарна она была. Она прицепилась к нему, словно ей пришлось пересекать пустыню, а он был ее оазисом. И он должен признаться, что такая зависимость порождала в нем только лучшие чувства. Она была золотым городским ребенком, у нее было все, и она выбрала его и доверилась ему. Но чем дольше они были знакомы, тем легче ей стало выражать свою привязанность. И он стал догадываться, что она испытывает к нему не только дружеские чувства. Его собственные чувства смущали его. Он не знал, как относиться к тому, что между ними происходило. И так как она избегала этой темы, он решил, что все это временно, и они продолжат общаться как ни в чем не бывало.