Именно в таком вот кармане у Дмитрия лежали заветные "Три семерки". Вот оно чудо. Одно из многих, что могут ждать вас на маршруте. Правда, Никанор с недоверием посмотрел сначала на меня, потом на Дмитрия. Перевел взгляд на свой стакан с "Русской". Опять поочередно посмотрел на нас и сказал:
- Вы считаете, коктейль уместен на маршруте?
- Вот оно что, - сказал с уважением Дмитрий, - ценю в людях профессиональный подход к своему свободному времени.
- А почему, собственно, вы считаете наше занятие свободным времяпрепровождением? - как-то не очень злобно возмутился Никанор. - Я считаю наше занятие вполне серьезным делом, доступным немногим. Оно требует серьезной подготовки и определенного философского склада ума.
Дмитрий слушал его с загадочной улыбкой восхищения на лице, а стакан в его руке словно застыл, как памятник или иное произведение искусства. Никанор продолжал проповедь, а я вспомнил, как был поражен одной скульптурой, которую увидел на выставке Товарищества художников "ТЭИИ" в выставочном зале на Охте. На средней высоты постаменте стоял граненый стакан, до краев полный. Именно до краев. Так что уровень жидкости сливался с самой верхней гранью, а точнее переходил в нее. Получалось, что содержимое и стакан были как бы единым целым. То ли стакан был жидкостью, то ли жидкость стаканом... Но самые настоящие грани "семикопеечного", до боли знакомого стакана возвращали зрителя в реальность. Не давали успокоиться, оторвать взгляд. Появлялось желание взять его и сделать глоток, пусть таким даже была бы обыкновенная вода, а не желанный напиток. Но рассудок подсказывал, что это всего лишь произведение искусства какого-то изобретательного стекольщика, которое вы приняли за желаемое.
Я отвлекся от воспоминаний, видимо, в тот момент, когда Никанор закончил свой монолог. Он уже внимательно наблюдал за мной. А Дмитрий все еще неподвижно стоял у стойки и не моргая смотрел на Никанора. Получалась своеобразная немая сиена, описанная великим Гоголем.
Никанор нарушил ее:
- И немедленно выпил! Помните, как у Ерофеева?
- Еще бы! - произнес слегка загипнотизированный Дмитрий.
- Так оторвите взгляд от меня и сосредоточьтесь на стакане, - разгипнотизировал его Никанор.
- "Год не пей, два не пей, а сегодня сам Бог велел", - процитировал я шинкаревскою "Максима и Федора".
Никанор отпил половину своей порции. Я последовал его примеру. Дмитрий же залпом опустошил свой стакан. Но общение с Никанором плюс собственная сообразительность научили меня осмотрительности и, когда на одном из очередных маршрутов он поведал мне свой пятый постулат, я был к нему уже морально готов. А формулируется он так: