Цель моей книги отдать должное и дополнить эту работу, а не предложить что-то взамен.
Многому из того, о чем говорится в этой книге, меня научили мои клиенты. Они дали мне не только содержание самого подхода; также они научили меня слушать и доверять их рассказам о том, что происходит внутри, а не подгонять то, что я слышу, под свои предпосылки. Нa то, чтобы усвоить этот урок, ушло несколько лет. Меня вновь и вновь приходилось подправлять. Много раз клиенты заставляли меня отказаться от идей, которые я считал для теории основополагающими. Еще я постоянно боролся со своей скептической частью, которая не могла позволить мне поверить тому, что я слышу, и беспокоилась о том, как коллеги из академической среды воспримут мои результаты. Эта модель моментально стала интуитивно привлекательной для такого множества людей в основном благодаря тому, что иногда мне удавалось отодвинуть свои предпосылки и ожидания, убавить голос внутреннего скептика и слушать по-настоящему.
История психотерапии полна периодов, когда психологи переставали слушать. Как отметила Джудит Герман (Herman, 1992), первые исследования Зигмунда Фрейда в области происхождения истерии отличались истинным любопытством, так как и он, и Пьер Жане, и другие проводили бесчисленные часы, задавая женщинам с симптомами истерии вопросы об их внутренней жизни. «Его [Фрейда] описания случаев открывают его как человека, одержимого страстным любопытством такой силы, что она позволяла преодолевать его склонность защищаться и заставляла желать слушать. То, что он слышал, было омерзительно. Раз за разом его пациентки рассказывали о сексуальных унижениях, оскорблениях, инцесте» (Herman, 1992, с. 13). Любопытство позволило ему сделать немыслимое с точки зрения культуры. После публикации об открытии сексуальной травмы Фрейд отрекся от собственной теории травмы и начал разрабатывать альтернативные объяснения, в которых не предполагалось влияние мужчины; для этого он перестал слушать и начал интерпретировать. Тогда как его ранние описания случаев обнаруживают сотрудничающую позицию с пациентом, в его последней работе об истерии знаменитый случай Доры, которую отец предлагал друзьям в качестве сексуальной игрушки Фрейд проигнорировал ее возмущение и унижение, и настоял на исследовании ее эротических чувств, так, будто ситуация была желанной для нее самой.
Как результат, переключение Фрейда с полного уважения и любопытства слушания на интеллектуализированные интерпретации, психоанализ окружил полезные наблюдения о бессознательных феноменах (напр. переносе, проекциях, навязчивых повторяющихся действиях и том, что можно увидеть как описание группы частей Ид, Эго и Супер-Эго) запутанными объяснениями, оторванными от человеческого опыта (зависть к пенису, исполнение желаний, теория влечений). Фрейд повлиял на многие поколения теоретиков, начавших доверять своим теориям больше, чем клиентам.