Глава 9
ПЕТУШОК ВО ВРЕМЯ ЛИНЬКИ
Цыпленок, похожий на желтый бархатный комочек, очень красив; петух с пышным опереньем тоже красив, но молодой петушок во время линьки просто невыносим: голова почти лысая, ноги длинные, зад голый, немногочисленные перья топорщатся… У детей тоже бывают такие периоды, даже у будущих героев. Говорят, например, что «в семь-восемь лет ребенок противнее собаки», потому что в это время он начинает весь вытягиваться, топкие руки и ноги как восковые, на лице веснушки, нос сморщен, зубы вдавлены, ресницы постоянно падают. В день он меняется по три раза, по главное остается неизменным — несносность. Его внутренний мир не отстает от внешнего облика. Развивая свою речь, он с утра до вечера, если не ест и не пьет, то болтает. Обо всем у него свое мнение, врет без передышки, энергии хоть отбавляй, валится спать, только устав до изнеможения. А едва проснется, как все ему надо трогать, бить, пинать — пока туфли не разорвет, не успокоится.
Когда разговаривает, обязательно морщит нос, щурит глаза, кашляет, втягивает голову в плечи, норовит сесть верхом на собаку или помочиться. Вечно голоден. Орет так, будто мозг сверлит, а иногда нарочно заикается. Взгляд острый, все чужие недостатки подмечает: у этой тети на халате дырка, у той тети грязь за ухом… А йотом публично докладывает о своих наблюдениях, завершая великую миссию несносности. Довольно смел, хитер и жесток — в общем, несносен во всем.
Небесный дар как раз достиг этого возраста — семи лет. Его пухлые щечки, словно по плану, ввалились, чтобы выделить тонкие губы. Свои передние зубы он торжественно похоронил под айвой, время от времени откапывал их и разглядывал. Его ноги еще больше искривились и вытянулись, так что казалось, будто он ходит на цыпочках. Руки тоже вытянулись и болтались вдоль туловища, даже когда он не ходил. Маленькие глазки были похожи на катящиеся горошины, нос был задран так, точно хотел увидеть собственные веснушки. Плоская голова ходила ходуном, тоненькая шея напоминала перышко лука.
Госпожа Ню не очень огорчалась переменам, потому что дети всегда должны меняться. Она помнила, что ее младший брат в восемь или девять лет походил на тощего зайца, а к шестнадцати годам превратился в настоящего богатыря. Пустяки. Но она никак не думала, что Небесный дар перестанет воспринимать ее поучения, что он будет несолидным не только внешне, но и внутренне, начнет вести себя как сущая обезьяна. Вот это ее огорчало. Она совершенно не выпускала его со двора, чтобы он не нахватывался дурного, так он стал взращивать это дурное изнутри! Чем больше она учила его скромности, тем упрямее он прыгал и скакал. Чем активнее она требовала от него соблюдения приличий, тем более дерзко он говорил, даже округлял глаза. Кто его этому научил? Она никак не могла взять в толк. К столу его приходилось звать по нескольку раз; чтобы умыть ему лицо, требовалось минимум два человека; не даешь фруктов — ворует. И смелости паршивцу не занимать: ты ему фразу, он тебе две. Или вовсе молчит, слова из него не выжмешь, сидит в углу и щурится. Бить бесполезно, да и руке больно — костлявый очень.