Если уж политика директоров была разной, то методы учителей тем более не отличались единством. За год в начальных классах обычно сменялось до четырех учителей, и каждый как мог проявлял свой характер: один требовал, чтобы ранец носили на спине, второй — на боку, третий — в руках. Небесный дар как-то явился с ранцем на голове — тоже сошло. Менялись учебники, манера чтения, отношение к ученикам — сплошные эксперименты. Этот преподаватель любил одну группу учеников, а через два дня приходил второй преподаватель и начинал выделять другую группу, причем ни в первом, ни во втором случаях не было видно никаких причин.
Своими способностями учителя тоже, конечно, отличались друг от друга, по все были очень высокого мнения о себе. С детства заикавшийся преподавал музыку; пел он хуже жабы, схваченной за горло, но смеяться над собой не позволял. Физкультуру преподавал толстяк, жирный, как боров; он все был недоволен, что дети медленно бегают, а сам даже не шевелился. Третий, с вечно грязной шеей, — рассуждал о гигиене; четвертый, засыпавший на ходу, — учил детей быть трудолюбивыми.
Перед летними каникулами школа становилась еще оживленнее: приходили на практику студенты педучилища, и тогда преподаватели менялись каждый час. Ученики не успевали заглядывать в книги, только давали прозвища новым учителям. Некоторые практиканты с вытаращенными глазами подходили к столу и, даже не дождавшись, пока дети сядут, целый час тараторили, выкладывая ученикам все принципы педагогики и психологии. Другие дрожали от страха и непрестанно извинялись, а сами вели себя как тараканы, попробовавшие никотина из трубки. И смеяться над ними нельзя было, потому что рядом сидел классный руководитель. Только во время студенческой практики школьники понимали, что их учителя еще ничего.
Каждый преподаватель хотел, чтобы ученики его уважали, но сами преподаватели постоянно ругали друг друга. Чжан на уроке говорил детям, что Ли морально нечистоплотен, Ли утверждал, что Чжан — лгун, однако наибольшая борьба разгоралась, когда менялся директор. Ученикам приходилось писать на бумажных полотнищах лозунги, сочиненные учителями, а вернувшись домой, просить домашних поддержать кандидатуру учителя Вана или учителя Чжао. Во время таких кампаний, случавшихся несколько раз в год, проводилось не больше десяти уроков в одну или даже две педели. Дети понятия не имели, подходит ли кто-нибудь из этих учителей на должность директора, но были вынуждены принимать участие в общей свалке.
Единственной стабильной вещью в школе было то, что плата за обучение непрерывно повышалась, а учеников становилось все больше. Кроме официальной платы, существовало множество других поборов: на разбивку сада, на спортивные занятия, на туристские походы, на лекции, на ручной труд… Количество поборов не уменьшало притока учеников, потому что Юньчэн был торговым городом, а преуспевающие торговцы всегда мечтают добиться для своих детей более высокого положения, например, чиновничьего поста, который приумножал бы славу предков. Дорогие школы считались самыми лучшими, поэтому все туда стремились. Ну а школы стремились укрепить свой авторитет различными достижениями: борьбой преподавателей, поборами, собраниями и так далее.