Именно. «Кто-то».
До позавчерашнего дня.
Теперь слетели гордость, спесь и превосходство, обнажив под собой тот же тощий и полусгнивший от вечной неуверенности костяк. Знакомьтесь: Белинда Гейл…
Колечки качались в ложке, как разноцветные спасательные круги в белом море. Лин поняла, что находиться в момент «сейчас» стало ее привычкой – даже плавая в неприятных мыслях, она продолжала отчетливо видеть комнату: сероватые стены, черный деревянный пол, уползающий за дверь шнур от музыкального центра.
Жрать намоченный сухой завтрак не хотелось.
Ей вдруг вспомнилось другое: укрытые по утрам туманом верхушки холмов, прохладный ветер, обитающий между соснами, лоснящееся лицо повара и запах тушеных овощей, расползающийся по всему нижнему этажу. Тин-До. А следом тот момент, когда из «никто» она сделалась «кто-то», когда в руки ей перекочевал документ, подписанный Шицу, когда далеко не старый, спокойный и тихий голос Мастера давал заключительные наставления:
«Пройденный Путь никогда не конец. И не цель. Цель – двигаться и жить, замечая все, что даровали нам небеса: большое и малое, красивое и некрасивое, важное и неважное. Но тебе уже известно, что неважного нет. Теперь ты – воин. Самая доблестная смерть воина – смерть в бою, но пусть тебе не доведется ее испытать. Живи мирно и, зная о боли и смерти, дари радость и мир всем, с кем соприкасаешься, – это и есть цель. Вечная. Навсегда…»
Веки уже начало щипать от слез, когда ум холодно и рационально, как мясник на фабрике, вдруг выбил из туши общего текста кость-фразу:
«Доблестная смерть воина – в бою…»
Ну, конечно… Как все просто. У нее есть шанс умереть, и не просто умереть, а с пользой и доблестно. В бою.
Где найти бой?
Тарелка была отодвинута в сторону так резко, что молоко плеснуло через край на скатерть; Белинда, глянув на него, нахмурилась.
И где найти достойного противника, чтобы бил, не играя, но по-настоящему?
Мысль о рингах показалась ей отвратительной – там «зрелище», там умереть невозможно. Ей нужна… война. И желательно, чтобы противники сильнее, чем она… Но где?
Да уж, вопрос без шуток, когда у тебя такой «диплом».
Ей бы «войну», фронт, какую-нибудь границу. И чтобы лезли через нее не люди (убивать людей душе никак не хотелось), а твари – вот бы такие же, как у Джона в Пантеоне Миражей…
Сказка.
Но сказка ли?
И вспомнилось вдруг, как этим утром она дважды (когда ходила в магазин и когда возвращалась из него) наступала на крыльце на тонкий журнал. Что на нем было написано?
Фокус памяти навелся в прошлое, словно объектив кинокамеры. После приблизил изображение, увеличил резкость и прочитал одновременно с шевельнувшимися губами: