Проходивший мимо, отец Николай вежливо попросил Фокичева не курить около храма.
— Да пошёл ты!.. — огрызнулся Фока.
Священник вновь попросил выбросить сигарету.
— Может, попробуешь отнять?! — усмехнулся Фокичев и шагнул вперёд, вытягивая руку с сигаретой.
Наблюдавший за этим безобразием, Борис не удержался, бросил лопату и направился к Фоке. Ударив под поднятую руку, он погасил сигарету об лоб Фокичева и опустил окурок ему в карман, затем резко вывернул кисть, направляя локоть вверх.
— Cёма, падла, ты где?! — взвыл Фокичев от боли и злости.
Семёнов тут же подбежал, но, столкнувшись с Фокой, чуть не упал.
— Да урой ты его! — вскрикнул, освободившийся от захвата, Фока, толкая Семёнова к Борису.
Сёма кинулся в атаку.
Через несколько секунд боя Борис вдруг почувствовал себя весьма комфортно — как когда-то на татами. Семёнов теснил его, но все свои удачные удары фиксировал, хотя Борис и достал его несколько раз весьма ощутимо. Когда оба оказались за рабочей времянкой, Семёнов жестом остановил Бориса и, протянув ему руку, сказал:
— Я — Пётр; а тебя — знаю, — отец Николай рассказывал.
— Но он-то откуда?..
— Потом, потом, — перебил Семёнов. — Посиди тут немного, а потом возвращайся к работе. Я всё улажу. Поговорим ещё.
Сразу после ухода Петра к Борису подошёл отец Николай.
— Живой? — поинтересовался он с едва заметной иронией.
— Почему вы просили за меня?.. Что вы про меня знаете?
— Знаю, что тебе нужна помощь.
— Не понимаю.
— А я тебе объясню, только — не сразу. Постепенно всё поймёшь. Главное — приходи сюда почаще.
— Да, вроде, не дурак, — обычно всё с первого раза понимаю.
— А вот обижаться — не надо. Просто поверь, что нам есть о чём поговорить. Тут, кстати, спокойно будет в ближайшие дни, — Фокичева сюда больше не направят.
Дальнейшие дни показали, что священник был прав. Куда-то исчез Фока. Работой деловито руководил Сан Саныч.
Борис и Дмитрий выравнивали площадку перед храмом, когда подошёл Пётр и позвал Бориса с собой.
— Фока руку лечит. Несколько дней отдохнём от него. Ну а когда появится, — старайся держаться от него подальше… Я хотя «лапши» ему и «навешал», будто ты из «крутых» и со связями, но не могу предугадать, что в нём возьмёт верх: трусость или подлость.
— Сам-то зачем с ним связался?
— Пришлось, иначе сейчас был бы либо калекой, либо покойником.
Семёнов открыл дверь храма и пропустил Бориса вперёд. Борис автоматически поклонился так же, как кланялся когда-то, заходя в спортивный зал. Подошёл отец Николай; Борис поклонился и ему.
Священник поздоровался, попросил подождать и удалился.