Альберт Борисович в последнее время стал еще более подозрительным, чем обычно. Проводить собственные опыты в лаборатории становилось все опаснее, поэтому он купил загородный дом на окраине, огородил участок высоким забором и стал свозить туда «списанное» оборудование. Но об этом не знали даже его соратники. Это место было обителью главных трудов ученого.
В лаборатории практически никого не осталось, только Хаимович, его люди «Ха» и тот самый Сергей Васильевич. Он собрал свой портфель, но перед выходом остановился, оглянулся в сторону профессора и направился к нему.
– Альбберт Бборисович, можно ннна пару слов, – Прытко заикался, а когда начинал волноваться, это проявлялось еще сильнее.
Хаимовича это раздражало, он резко повернул голову и впился взглядом в своего конкурента за лабораторию:
– Слушаю Вас.
– Сегодня я пполучил пписьмо из Академии, они нне очень дддовольны результатами ннашего ппоследнего экспперимента, жалуются, что оппыты обошлись слишком дддорого, а результат их ннне устроил.
– А почему они направили это письмо вам? По-моему, руководитель лаборатории – я, и я отвечаю перед Академией.
– Нннууу… эттто пппока ннее официальное решение, пппросто мнение некоторых членов Аккадеммии…, – волнение Прытко перешло в крайнюю степень. Он побаивался Альберта Борисовича и без увещеваний Академии ни за что не решился бы с ним соперничать.
– Мнения разные. Передайте, пожалуйста, этим членам, с которыми вы так тесно общаетесь, что все свои мысли и мнения они могут присылать мне в виде официальных заявлений. Эксперимент еще не закончен, так что не надо паниковать.
Сергей Васильевич ничего не ответил, кивнул головой, сказал перед выходом «Всего доброго» и ушел домой.
Альберт Борисович понял, что роют под него уже глубоко и скоро предъявят обвинения в хищениях. Он выпил несколько глотков крепкого черного чая и, скомандовав своим коллегам идти за ним, направился к закрытой двери их «секретного кабинета». Отворив дверь, он вошел, и, не теряя времени, направился к большому контейнеру, где сидели крысы Гоша и Граф. Ученый снял темную ткань с их обиталища и от досады немного прикусил нижнюю губу. Крыса Гоша, зараженная новым вирусом-мутантом бешенства-туберкулеза, была мертва. Вторая бегала по своей половине клетки, как ни в чем не бывало.
– Андрей, просканируй объекты, – с этими словами Хаимович отошел от клетки и сел на стул.
Андрей взял сканер и снял «показания» с обеих крыс:
– Гоша умер два часа 31 минуту назад. Граф абсолютно здоров, заражение по воздуху от носителя не произошло.