Евдокс долго колеблется, чувствуя сострадание к несчастной девушке и в то же время страстно желая возвратиться домой; наконец, побежденный деньгами и подарками, он соглашается дать Антии яд и уходит с тем, чтобы его принести. Девушка, оставшись одна, горюет, оплакивает свою молодость, печалится, что ей суждено умереть столь рано, громко зовет Габрокома, словно он мог ее слышать. Вскоре возвращается Евдокс; он приносит не смертельный яд, а снотворное средство, чтобы, не причинив девушке вреда, получить деньги на дорогу и уехать. Антия берет порошок и с благодарностью отпускает старика. Евдокс, не медля, садится на корабль, а девушка выбирает час, когда можно будет выпить яд.
6. Приближается ночь, брачный покой ждет; уже приходят за Антией. Она, с тяжелым сердцем и вся в слезах, идет, зажав в руке ядовитый порошок. У дверей спальни провожающие стали петь гименей. Антия еще больше опечалилась и заплакала сильнее: «Так меня некогда вели к жениху моему Габрокому, но тогда факелы[10] указывали путь к любви и гименей звучали в честь счастливого брака. Как же ты поступишь теперь, Антия? Неужели ты предашь Габрокома, твоего супруга, твоего возлюбленного, того, кто ради тебя принял смерть? Нет, не настолько я слаба и не настолько труслива: я твердо решила выпить яд. Пусть Габроком остается моим единственным супругом, я продолжаю желать его даже мертвого».
С этими словами Антия переступила порог спальни. Она была одна, так как Перилай с друзьями еще возлежал на пиру.[11] Девушка сделала вид, что от волнения ее томит жажда, и велела одному из рабов принести воды. Взяв кубок и пользуясь тем, что никого не было близко, Антия всыпает в воду яд и со слезами обращается к Габрокому: «Гляди, мой возлюбленный, я исполняю свои клятвы, я иду к тебе дорогой смерти, страшной, но уже неизбежной. Прими меня благосклонно, и пусть мы хоть теперь узнаем счастье». Затем она выпила содержимое кубка. Тотчас же ею овладел глубокий сон, и она упала на землю: снадобье возымело свое действие.
7. А Перилай, как только вошел в спальню и увидел распростертую на полу Антию, в ужасе стал кричать. В доме поднялось общее смятение; удивление, плач, испуг — все смешалось. Одни жалели умершую, другие разделяли скорбь Перилая, и все были равно опечалены несчастьем. Сам Перилай разрывает на себе бранные одежды и, обнимая мертвую невесту, восклицает: «О милая, ты покинула любящего до брака! Недолго ты была моей невестой, и вот не в брачный чертог провожаю я тебя, а в могилу. Кто бы ни был твой Габроком, я завидую ему: воистину блажен тот, кто получил от возлюбленной столь драгоценный дар». Так сильно Перилай предавался отчаянию. Он обнимал Антию и покрывал поцелуями ее руки и ноги, говоря: «Невеста несчастная, жена злополучнейшая». Он велел убрать Антию в пышные одежды и драгоценные золотые украшения. А так как ему было слишком тягостно глядеть на все это, то, едва забрезжил день, девушку на погребальном ложе (она продолжала лежать без чувств) отнесли в гробницу неподалеку от города. Принеся богатые жертвы и бросив в костер множество одежд и украшений, Перилай закрыл Антию в гробнице.