— Нет, — сказала она непреклонно. — Не думаю.
***
Сайлас настоял на том, чтобы ввести трубку для питания самостоятельно, и она дала ему возможность сохранить лицо и независимость, придумав предлог — вышла, чтобы сообщить мажордому его режим сна. Когда она вернулась, его глаза были закрыты, а черты лица напряжены, будто от боли.
— Я ненавижу боль, — прошептал он сквозь сжатые побелевшие губы.
— Позволь помочь тебе.
Повисла долгая пауза, в течение которой Иви молилась, чтобы он разрешил ей ввести болеутоляющее. Но она слишком его уважала, чтобы давить. Пациенты вроде него, начиная прием морфия, больше не могли исключить его, и Сайлас знал это по опыту с отцом… к несчастью, его отец также страдал от Летаргии Крейна.
Но, черт возьми, Сайлас не повторит его судьбу.
— Хорошо, — сказал он тихо.
Иви подошла к нему и запрограммировала поступление морфия. Перепроверив все, она вручила ему пульт.
— Ты будешь все контролировать, — сказала она. — И решать, когда тебе будет это нужно.
Он улыбнулся ей.
— Если бы я хоть что-то контролировал, мы бы сидели в джакузи.
— Мне нравится ход твоих мыслей.
Она смахнула его волосы и поцеловала в лоб. Нос. И в губы.
— Помоги мне, — прошептал он.
Она поняла, что он имел в виду. Она накрыла его палец своим, и они вместе нажали кнопку.
Сайлас охнул. А потом его глаза закрылись.
— Попытайся поспать? — прошептала она. — Я не уйду из клиники, но сейчас должна отлучиться и решить вопрос со своими сменами.
— Все нормально…
Иви осталась с ним, пока он не вырубился, а потом встала, поправила униформу и вышла из его палаты с таким видом, словно собиралась на войну.
Кабинет Хэйверса и его личные покои располагались прямо за ВИП-отделением, и когда она подошла к дверям, то пригладила выбившиеся из высокого хвоста пряди и убедилась, что форма застегнута должным образом. Потом постучала.
Правила были таковы, что любой сотрудник клиники мог обратиться к нему без предварительной записи с четырех до шести утра, и до этого дня Иви ни разу не беспокоила мужчину. С другой стороны, она должным образом выполняла свои обязанности, а если и возникали какие-то вопросы, то они всегда решались на уровне администратора.
Этот случай был другим, черт возьми.
— Войдите.
Голос был не мужским, принадлежал женщине, и когда Иви вошла в небольшую приемную, личная секретарша Хэйверса, сидевшая за французским столом, с профессиональной улыбкой обратила на нее взгляд.
— Иви, здравствуйте. Как вы?
Она не знала, откуда женщина знает ее, но собиралась воспользоваться ситуацией.
Нацепив на лицо такое же любезное выражение, Иви ответила: