— Проводить наверх.
— В смысле вывести из подземелья?
Я снова прищурился. Не кровь ли это у него на руках?
На моих руках тоже кровь. Кровь целой армии.
— Почему ты не предупредил о Рихтере? — стиснув зубы, я ухватился за подол его куртки? — Из-за этого fils de pute мы потеряли Селену. Потеряли войско.
— Я вижу далеко.
— Почему, мать твою? Скажи, что у тебя была причина позволить им всем умереть.
— У меня была причина.
— Более важная для будущего человечества? Ведь именно в этом была вся суть, — может, это нападение отвлекло Рихтера от убийства ещё большего количества людей, или в пути все заболели бы костоломной лихорадкой и умерли в муках? — как я могу снова тебе довериться?
— Беги, Охотник. Или пойдёшь на мясо.
Довериться ему — всё равно что сыграть в русскую рулетку, ещё и не с одной пулей в барабане.
Он склонил голову.
— Пора идти. Я думал, ты хочешь её увидеть.
— Конечно, хочу! Очень. Вот только была бы у тебя ножовка…
Размытым взглядом я проследил за движением его рук. И увидел, как coo-yôn достал из рюкзака чёртову ножовку! Дурак спасает мою задницу? Спасает того, кто сам привык спасать?
Перед глазами снова всё поплыло. Я с силой тряхнул головой.
— Я на грани отключки, coo-yôn. У тебя есть план, как вытащить нас отсюда?
Он опустился на колени.
— Нет плана.
Merde![26]
— Ты готов сражаться, чтобы выбраться? — спросил я, хотя до этого он ни в одном бою даже пальцем не пошевелил. — Иначе нас поймают и запрут здесь обоих.
Когда Мэтью снова на меня посмотрел, на долю секунды я его как будто не узнал, словно увидел совсем другое лицо. Или… маску. Ну никак не похож он на парня, с которым мы прожили бок о бок несколько месяцев.
Но потом он улыбнулся привычной глуповатой улыбкой и снова стал Дураком.
И тут я ясно увидел наше будущее. Скоро его закуют в цепи, а меня разделают на мясо.
Императрица
Я сижу у камина в бабушкиной комнате и держу в руках книгу, вгоняющую меня в дрожь.
Ну конечно же, род Императрицы должен иметь хроники.
Я не знаю, схожу ли я с ума, или уже сошла, или бабушка просто соврала, но неужели она и правда показывала мне эту книгу полжизни назад? Как я могла такое забыть?
И Мэтью, и Селена говорили, что мой род вёл хроники, но я решила, что эти знания передавались устно или вроде того.
И вот бабушка вытащила из своей сумки тяжелую древнюю на вид книгу в потрепанной обложке, похожей на кожу Бэгмена.
То, что книгу я так и не узнала, очень потрясло бабулю. Она прилегла на кровать, будто постарев лет на десять.
— Неудивительно, что ты не решаешься их убивать, — сказала она, словно найдя объяснение этой невообразимой дикости.