Ухмылка.
— Была такая мысль.
Я подошла ближе, порезала палец и прямо на письменном столе вырастила цветок мака.
Арик вздохнул.
— Я любил этот стол.
— Тогда скури его, Жнец.
Ухмылка стала шире.
— И чем я заслужил твой праведный гнев?
— Почему ты не рассказал, что Дурак меня убил?
— Ну, когда это было… — он осушил рюмку и наполнил её снова. — Эх, держу пари, у твоей хитрой бабули обнаружились хроники. То-то она со своей сумкой не расставалась. Я уж заподозрил, что у неё там припрятан для меня пистолет. Но, может, твои хроники окажутся даже опаснее?
— Ты не ответил.
— В обмен на хранение этого секрета я мог слышать твои мысли и наблюдать за твоей жизнью.
Так я и знала! «Я у Смерти в кармане, поэтому он в моих глазах,» — сказал однажды Мэтью.
— Значит, Мэтью дал тебе доступ к моей голове, чтобы скрыть своё кровавое прошлое?
Арик пожал плечами.
— Я предупреждал, что не стоит его недооценивать.
— Ты тоже хорош! Сам ведь заключил с ним эту сделку. Как и сделку с Ларк, которой предложил стать победительницей игры?
— Да, — ответил он как всегда честно, отчего злиться на него дальше стало крайне тяжело, — и, как видно, дважды оплошал.
— Но как Дураку удалось меня обезглавить? В той игре я была очень могущественной.
Поднеся рюмку к губам, Арик пробормотал:
— Ты не должна помнить, как он сражается.
И сделал глоток.
— Но у Мэтью нет склонности к насилию.
Или это только я так думаю.
— Я не раз говорил, что он умнейший из Арканов, но ты продолжаешь смотреть на него, как на малое дитя.
Больше нет.
Арик снова наполнил рюмку.
— Кстати о секретах: ты никогда не говорила, что в вашем роду были летописцы.
— Я и сама не знала.
— Почему же Тарасова тебе не сказала?
Я потёрла виски. Когда же пройдут эти головные боли?
— Я была совсем маленькой, когда нас разлучили. И потом у меня в голове всё… перемешалось.
Это в лучшем случае. В худшем — бабушка играет в собственную игру.
Всё-таки, несмотря на наше прошлое, Арик остаётся единственным человеком на земле, которому я действительно доверяю. Что, опять же, мешает мне долго на него злиться.
Смерть окинул меня проницательным взглядом.
— Ты действительно не помнила об этом. Наверное, я должен обрадоваться, — сказал он и после секундного колебания добавил: — что ж, я ответил на твой вопрос, теперь уходи.
— Выгоняешь меня?
А ведь я уже немного успокоилась и решила было, что мы сможем поговорить.
Он откинулся в кресле.
— Даже если ты останешься, как прежде уже не будет.
— Знаю. Но не могу не скучать по тем дням, — несколько недель до побега из замка я была счастлива с Ариком и чем дальше, тем сильнее в него влюблялась.