нельзя съесть яичницу, не разбив яйца.
Шматко со всей дури ударил пассатижами по лампочке, и та,
жалобно лязгнув, рассыпалась на мелкие кусочки. Вывернуть голый
цоколь не составило особого труда. Прапорщик, довольный
проделанной работой, отвалился на спинку стула и посмотрел на
приунывшего каптѐра.
– Товарищ старшина, а я ведь могу отпуск получить? – спросил
Сокол.
– Телеграмма нужна, заверенная врачом, – ответил Шматко. – В
таком случае тебе должны отпуск дать. Десять суток… без учѐта дороги.
– А больше можно?.
– Зачем тебе больше? – удивился прапорщик.
161
– Ну, вдруг не успею это лекарство найти.
Шматко принялся копаться в столе и выудил из его бездонных
недр две лампочки в картонных упаковках.
– Сороковку поставим, – решил он. – И где же ты его искать
собрался?
– Не знаю… В Москву поеду… Наверняка там должны быть люди,
которые могут достать…
– А ты их знаешь, этих людей? – спросил прапорщик, ввинчивая
лампочку в патрон.
Сокол молчал. Никого он, разумеется, не знал – это было
написано у него на лице.
– Ты вот что… – сказал Шматко. – Иди пока отдыхай. А то на тебе
совсем лица нет… С Зубовым насчѐт отпуска я поговорю.
– Спасибо…
Когда за поникшей от горя спиной каптѐра закрылась дверь,
старший прапорщик Шматко принял решение, и решение это было
единственно верным.
Утром следующего дня Шматко без стука завалился в кабинет
доктора Павловича, который явно не ожидал этого визита. Шматко
сжимал в руках бархатный свѐрток, туго стянутый парашютными
стропами. Он молча положил его на стол перед врачом и распаковал.
Павлович на несколько минут потерял дар речи, и было от чего –
такая шашка могла бы стать украшением любой коллекции.
– Бери! – отрезал Шматко. – Название лекарства помнишь?!
– Конечно, помню! – закивал Павлович.
– Теперь ты сможешь поднять свои связи?! – спросил Шматко,
сверля врача пронзительным взглядом.
– Надо позвонить, – кивнул Павлович. – Пока привезут… Я думаю,
дня через три всѐ будет.
– Через два! – отрубил прапорщик.
162
– Олег! – начал лепить Павлович. – Это ж не так просто!. Тут
надо…
Шматко молча стал заворачивать шашку обратно. Павлович
остановил его:
– Хорошо… Олег… Я постараюсь!.
– Вот и отлично, – сказал Шматко и пошѐл к двери.
– Завтра я тебе позвоню, – вслед ему сказал Павлович.
– Я сам зайду! – На выходе из кабинета он остановился и
повернулся к врачу: – Знаешь, Шурик… Хотел тебе сказать… Изменился
ты за эти годы…
– Ну… Ты тоже не помолодел! – ухмыльнулся врач.