кожаном лейбле которой красовалась игривая надпись на иностранном
языке, нечто типа: «Уэлком ту накед бич!» Летѐха с любопытством
огляделся вокруг, глубоко вздохнул, как Жак Ив Кусто перед глубоким
заныром, и потянул ручку двери к себе.
И вот он уже в штабе, говорит с дежурным, предъявляет ему
какую-то бумагу, что-то объясняет, оставляет сумку в помещении ДЧ,
поднимается наверх и, одѐрнув новенький мундир с звездистым
ромбиком академического значка на груди, осторожно стучится в дверь
кабинета командира части.
Оттуда молчат, командира нет, но молодого офицера это не
смущает, он поворачивается на сто восемьдесят градусов и подходит к
33
другой двери, табличка на которой гласит: «Заместитель командира по
воспитательной работе подполковник Колобков В. Р.».
Лейтенант настойчиво стучит и, на всякий случай, проворачивает
ручку замка. Дверь открывается.
– Разрешите, товарищ подполковник?
Лучше бы было: «товарищ пустое место» – кабинет пуст.
Лейтенант осторожно проходит в кабинет и ставит свой дипломат
у стола, а сам с любопытством оглядывается.
Президент сурово, но по-отечески смотрит с портрета, да так, что
рука сама тянется к фуражке. Графики «восп. работы с ЛС» выполнены
аккуратным писарским почерком, все проведѐнные мероприятия
помечены ярко-красным, готовящиеся – синим, а несостоявшиеся –
жѐлтым, но таких совсем мало, да и те почти незаметны в связи с
жидкостью тона.
А вот на столе какие-то бумажки. На них что-то про реформу в
армии. Это интересно; любознательный лейтенант вчитывается в
убористые строки, пробирающие до самого сердца, но тут за спиной
скрипит дверь, и в кабинет врывается невысокий подполковник с
холѐным лицом кабинетного офицера и солидным животиком
представительского класса.
– Здравия желаю, товарищ подполковник! – вытянулся в струнку
молодой офицер. – Лейтенант Смальков. Вас не было, и я решил зайти
подождать…
– Любопытствуете? – настороженно спросил Колобков, косясь на
бумажки, которые Смальков всѐ ещѐ держал в руках.
– Да, интересно! – попытался улыбнуться Смальков. – Хорошая у
вас часть!
– Да… Часть у нас хорошая… Скоро будет лучшая в округе!. Вы же
из штаба округа?.
– Никак нет! Из училища, по распределению…
Колобков мгновенно изменился в лице – щѐки главного
воспитателя части раздулись и побагровели, глаза налились кровью.
34
Это было почти как в фильмах ужасов про вампиров или червей-
мутантов, но лейтенант – не солдат: пять лет в военных структурах –