– Ну, для кого Данилыч, а для кого и товарищ прапорщик
Данилюк, – напрягся любитель картофеля. – Давай ведро!
11
– А три банки тушѐнки? – Вакутагину даже не надо было хитро
прищуриваться – природа сама сделала это за него.
– Ты чѐ, солдат, офонарел?! – возмутился прапор. – Это что ещѐ за
наглое вымогательство?
Вакутагин, казалось, пропустил эти слова мимо ушей. Убрав
картошку со стола, он сказал:
– Эта картошка завтра у меня на пюре пойдѐт! Солдатам на
добавку!
– А попы у твоих солдат не треснут? – вспузырился Данилыч. –
Это тебе Сухачѐв про тушѐнку сказал?
– Он ещѐ сказал, что у вас на складе много всего есть…
– Ну, бляха, – возмущению Данилыча не было предела, – вот
подстава!
Чертыхаясь про себя, прапорщик ушѐл с кухни, так и не получив
вожделенной картошки. Новый повар оказался тѐртым калачом.
Посиделки в салоне автобуса были в самом разгаре. Зубов успел
с сервировкой «поляны» как раз к возвращению прапорщика, и, хотя
водка, которую принѐс Шматко, сначала показалась Зубову
подозрительной, прапорщик убедил его в том, что это вполне
приятный напиток фабричного производства. Он даже потѐр донышко
бутылки о ладонь, чтобы доказать недоверчивому ротному, что на коже
остаются чѐрные следы, а это, как гласит древняя народная мудрость,
значит одно – бутылка стояла на резиновой ленте транспортѐра. А
транспортѐры бывают только на винзаводах…
Водочка под названием «Стрелок» оказалась так себе, но
обильная закусь с лихвой скрашивала еѐ не очень приятный вкус и
химический запах. Тостов в запасе было много, и в конце концов
Зубову даже показалось, что праздник удался на славу.
С этой мыслью он отвалился на спинку кресла и закрыл глаза.
Ватное оцепенение мгновенно охватило его бренное восьмизвѐздочное
тело. Прапорщик держался чуть дольше и, оставшись без поддержки
12
командира, даже попытался спеть «Комбата», но эмоциональные
выкрики про огонь, батарею и батальон лишили его последних сил.
Шматко заснул по науке, опустив голову на грудь. Как гласила народная
мудрость номер два, в такой позе вероятность захлебнуться в
собственных рвотных массах почти равна нулю.
Страдания Соколова по поводу пропавшей подруги не заглушил
даже Брюс Уиллис, и после отбоя боец лежал на кровати, смотрел в
потолок и гонял невесѐлые думки. Там и застал его Кабанов,
заступивший дневальным.
– Ну чѐ, страдалец, не спишь? – спросил он, присаживаясь на край