– Перед сеструхой моей извиниться по-хорошему надо. И передо мной заодно. За то, что времени на тебя столько своего угрохал. Слышь? Я с тобой тут базарю! – Вторую руку мне под футболку запускает, в глазах вспыхивает грязная похоть…
И вот тут я делаю то, чего вопреки всему не должна была делать. Да лучше бы я сто раз извинилась перед всей их больной семейкой, чем выписала себе смертный приговор тем, что точно и со всей имеющейся у меня силы заехала коленом ровно между ног тому, кто всего минутой ранее угрожал мне вспоротой глоткой.
Идиотка.
Вопль полный запредельной боли уже спустя миг сменяется разъярённым кряхтением, а я в это время уже со всех ног мчусь прочь от больного на всю голову уголовника! Прочь, от приговора! Прочь, по тропинке, к школьным воротам, где надеюсь застать хоть кого-нибудь! Хоть кого-нибудь, кто окажется хотя бы немного адекватнее чудовища следующего по моим пятам!
– А-ну стоять, сука!!! – прокатывается по тёмной улице, но то ли кровь бурлит в ушах так сильно, то ли дыхание моё настолько громкое и частое, что позволяю себе думать, будто бы ор полный ярости звучит далеко, и мне удалось вырваться на свободу.
Ошибочно… было так думать.
Опрометчиво… было злить психа ещё больше.
– КУДАААА?! – влетает в самое ухо, и я плашмя лечу на твёрдую землю, так и не добежав до школьных ворот.
– Помогите! – удаётся жалобно всхлипнуть, и Стрелков одним резким движением переворачивает меня на спину, зажимает рот ладонью, и выглядит так, словно готов разорвать меня на жалкие кусочки. – Ну всё, цыпа, капец тебе!
«Ну всё, конец мне», – проносится в мыслях, и я практически успеваю заключить с собой сделку, что если выживу, то и ноги моей больше в этой школе не будет, как…
– Эй, ты что творишь?!! – мужской голос, что в следующую секунду разрывает пространство, кажется мне самым настоящим чудом света, а силуэту выросшему на фоне чёрного неба не хватает разве что белоснежных крыльев за спиной и золотистого свечения, – настолько прекрасным он кажется. Настолько невероятно прекрасным, что я успеваю позабыть о том, что происходит, о том, что на мне восседает разъярённый уголовник, о том, что сама смерть дышит в затылок, и даже о том, кого собиралась проклясть перед этой самой смертью… Потому что мой спаситель одним своим видом оказывается способен целиком и полностью овладеть моим вниманием, моими мыслями…
– Отпусти девушку! – А голос у него какой… Сильный, решительный, требовательный… Не проходит и нескольких секунд, как Стрелков оставляет меня в покое, резко вскакивает на ноги и будто бы пытается подобрать слова, прежде чем выдаёт самое банальное: