Хлопнув напарника по плечу, он показал пальцем вверх, и принялся мостить камень на место.
— Слушай, а сколько они смогут без воды просидеть? — чуть погодя решил уточнить землянин, уже выбравшись из колодца. — Сколько придется ждать?
— Даже если совсем не будет воды, сидеть в их каменных бочках можно долго. Большинство, думаю, протянет дней пять-шесть. Самые крепкие проживут, может даже и десять, и больше[91]. Но и таких, уже на пятый-седьмой день, заходи — бери голыми руками. Они даже встать не смогут, не то, что биться. Правда, я бы на это сильно не рассчитывал.
— Чего так?
— Их внутри, конечно, много, но неизвестно и сколько запасено вина. В первой захваченной башне было почти шестьдесят сорокаведерных бочек. Здесь — и того больше. Сам видишь. С таким подвалом можно до-о-о-олго помирать.
— Ага, еще и как весело! У них же там баб — по десятку на каждого…
Мужчины, выросшие воинами, и готовые при необходимости в любой момент расстаться с жизнью, во все времена были готовы и полной грудью эту жизнь «проживать». А потому, никого из фризов не удивили выходящие из подвала и ржущие во всю глотку подвыпившие воины.
Глава 10. Кровавая клятва
Рассказывают, что мудрецы одного из множества прибрежных фризских храмов, на вопрос о величии Алайн Таг, ответили: если все народы, живущие в его тени, вдруг забудут взаимные обиды и проложат добрую торговую тропу вдоль этого дара древних богов, то караванным волам от ее начала до конца пришлось бы идти никак не меньше ста дней[92].
Но где ты найдешь в людях столько терпения к наглым чужакам или трижды проклятым соседям?! Да и нет в человеческих землях волшебных волов, что без длительных остановок, отдыхая лишь во время полуденных стоянок и ночного сна, смогли бы прошагать такой путь. Пусть досужие фантазеры и дальше катают редкие жемчужины мудрых мыслей по своим холодным кельям, а настоящим мужчинам это ни к чему. Они должны думать лишь о том, как делать чужие богатства своими, да радовать себя войной, пирами и женщинами…
И, конечно же, охотой!
Высокогорье Алайн Таг к концу июля место настолько оживленное и шумное, что куда там портовому рынку в торговый день. На альпийское разнотравье к этому времени успевают перебраться и вывести потомство все, кто пересидел суровую зиму у подножия или в степи. Приземистые стада мохнатых яков, малые семьи коз, туров и множества видов небольших горных оленей. Все вместе они составляют «рогатую» сокровищницу здешних гор.
Конечно же, всех их можно встретить и на северо-западной стороне хребта, да только слишком уж там много обрывистых голых склонов. На многих из них даже индивидуалисты туры, и так и норовящие куда-нибудь забраться снежные козы, чувствуют себя совсем не вольготно.