Абдоломен, Леонт и Фарнабаз,
Высокие синьоры, где вы, что вы?
Не слышно больше ваших пышных фраз.
Кругом ни звука, только стонут совы.
Жан де Шеландр, поэт, погиб в пути
От рапы пулевой под небом Сомазена,
Он славу Франции отправился нести
В отряде господина де Тюренна.
Аман, Сифакс, Гектор и ряд других господ,
Из тех, которых помнит только сцена,
В крови рука того, кто вас ведет.
Ах это Клод Тюрго, убивший Монкретьена.
Где, Брадаманта, ты была в тот день,
Когда Робер Гарнье в страданиях скончался?
Зовет любимую Антониева тень.
Но умирать Жодель на чердаке остался.
Не вся беда земли подвластна вам,
Герои мрачные, что сетуют напрасно.
Трагедия не там и кровь течет не там.
Вино лилово, жизнь бывает красной.
Фальшивых королев, готовых смертный час
Играть в тени садов, гоните прочь со сцены.
Не кровь, а киноварь из раны пролилась,
И вздулись нарисованные вены.
Прощай, усталый взгляд сиреневых очей —
Напиток выпив, я не дорожу флаконом —
И те, кого вспугнут в альковах их ночей,
И улочка глухая под балконом.
Все поцелуи — сон и больше ничего,
Лишь темный ход в судьбу, откуда нет ответа.
Для милого Ромео своего
Уж не была ли ложью ты, Джульетта?
Сгинь, лицемерие, в больших огнях кулис,
Уж факелы задули бутафоры.
И грим стерев, устало разошлись
Немолодые, бледные актеры.
Прощайте, сцена, слава и краса!
Покровы сорваны, обнажены подмостки.
И за слезою падает слеза,
На лютой стуже превращаясь в блестки.
И оркестровой ямы нет следа…
Как с похорон, дыханьем руки грея.