Неоконченный роман. Эльза (Арагон) - страница 86

На первую страницу
Уходят музыканты кто куда,
Неся футляры с музыкой своею.
Утратил воздух запах имбиря
И острой сталью уши рвет до боли,
И замолчали трубы ноября,
И не слыхать далеких скрипок в поле.
Грядущий день уже нам озарил вчера.
В грядущий день идут те, что блуждали где-то.
Проталина откроется с утра.
Зима уселась там, где погибает лето.
Подмостков больше нет, и это не игра.
Тут попросту живут и силы губят.
На коромысле жизни — два ведра,
Одно — страдающим, другое — тем, кто любит.
Я говорю, что время гнет меня,
Я говорю, что ветер губы сушит,
О ранящем глаза, слепящем свете дня
И о рыдании, что сердце душит,
Я говорю… Но, как из-за морей
Стремится ласточка в свое гнездо под крышей,
Твердя о красоте земной все тише, тише,
          Я говорю о ней.

* * *

…И я бодрствую на ее берегу, терзаемый светилом нежности… Для той, которая не слышит, у меня найдутся слова, нечеловеческие слова.

Сен-Джон Перс, «Корабли тесны»
В тот год еще были…
В тот год еще, с первого дня…
В тот год с января еще были…
О фразы! Я словно чиню карандаш,
И мысли, как стружке, не видно конца.
Начало и снова начало стихов…
Начало и снова начало тебя,
Которая — время… Я вновь принимаюсь считать,
Откуда оно начинается, время.
В тот год, в первый день еще были какие-то думы,
Какие-то желтые мысли на черной земле,
Любовь моя, о мое дивное зимнее солнце!
Удлиненье теней, в беспорядке уснувших
На лугу рождества, на вечнозеленом лугу.
Прекрасен конец красоты! Прекрасна конца красота!
Любовь моя, ты хороша, словно года последние
                                                                         дни,
О роза последнего дня миновавшего года!
Чините, чините опять треволнений моих карандаш,
Он мысли мои до сих пор никогда не писал так
                                                               красиво,
Так юно и зелено.
Ты, как раздольная нива,
Ты рядом со мною, как поле, раскинувшись,
                                                               дышишь,
Под солнцем прекрасным зимы, среди палой
                                                                 листвы,
И зимнее солнце ласкает тебя с молодой синевы.
Покуда не кончится год, я ревностью буду томим.
И к солнцу и к мыслям твоим.
Куда ты, однако, ушла, шурша облетевшей
                                                               листвою,
Прекрасное солнце зимы несравненной моей?
Кого ты коснешься? Кто будет окрашен тобою?
Зеленое, желтое, черное и молодое,
Ты — солнце деревьев и воздуха, зимнее солнце
                                                                    теней.
* * *
А если б вызвал я, а если бы я смог,
Следующая страница