Старагот был расстроен. Гэльвский язык понравился ему ничуть не меньше колоридского. Он думал о нём днями напролёт. Однажды его отправили с посланием к рыцарю, который ждал в таверне. Гэльвский язык так сильно въелся в мысли Старагота, что парень передал послание на нём. Увидев озадаченное лицо получателя, он понял свою ошибку и исправился, однако рыцарь заинтересовался им. Узнав, что парень владеет обоими языками, он сделал ему предложение, и Старагот согласился. Он стал прислуживать рыцарю, носить его вещи и протирать его доспех. Намечалась война с Гэльвским Каганатом, и рыцарь вместе со Стараготом отправились с армией на север, далеко от Ридвинга. Но парень и не думал жаловаться. Рядом с рыцарем всегда была еда, он ещё никогда не чувствовал себя таким сытым, при этом работа оказалась вовсе не тяжёлой.
К сожалению, вскоре армию разбили, а Старагот попал в плен к гэльвам.
Вспоминая всё это, парень не мог уловить связь со своей особенностью? Поему магия никогда не проявлялась? Почему ничто не указывало на это? Как такое возможно?
Вспомнив всё, что происходило с ним до вчерашнего вечера, он принялся думать о том, что будет дальше. Ему хотелось обучиться магии и, поступив на службу короне, искупить всё, что он сделал. Он хотел исправить свой поступок, когда он просто отдал господину Санмиру письмо хана, даже не попытавшись ничего соврать. Девять дней оставалось на то, чтобы разобраться в ситуации, сложившейся в стенах школы. С другой стороны, Старагот не хотел терять Тарию — единственного близкого ему человека. А ей нужно в Плим. Парень боялся, что однажды обнаружит, что её нет рядом и что одна из лошадей в городской конюшне куда-то исчезла.
Пролежав ещё половину ночи, Старагот принял решение, что стать магом важнее, ведь Тара ничего для него не сделала. Может быть, он ей вовсе безразличен. Если она поставит перед ним выбор, она или школа, он выберет школу. Это будет нелегко, но он сделает это.
Лишь ближе к рассвету, когда ночь уже подходила к концу, парень всё же немного вздремнул. Сквозь дрёму ему показался образ господина Санмира. Но гэльв ничего не говорил, лишь смотрел на своего бывшего слугу с едва заметным упрёком.
Встав с кровати так, чтобы она не заскрипела и не разбудила спящую недалеко девушку, Старагот вышел в коридор и стал вспоминать дорогу, как ему объясняли вчера. Коридоры замка оказались очень запутанными, но, походив немного, парень всё таки отыскал большой зал, из которого доносились странные звуки.
Звуками оказалось дрожание стен при ударе магией. Ученики, скопившись по периметру одной стены, зачем-то пускали магические снаряды в другую. Старагот не видел эти снаряды, но понимал, что они есть: возле пальцев молодых волшебников воздух становился мутным, словно искажался. Молодые маги при каждом взмахе руки выкрикивали что-то, и Стараготу показалось, что он услышал в этих криках кое-какие слова на восточном языке.