– Я все понимаю. Но обычно у женщины есть мать, сестра, свекровь… кто-нибудь, кто может помочь. И потом, дети бывают разные. С Сальмой я уже почти месяц не сплю по ночам… – Мона почувствовала, как из глаз против воли капают слезы.
– Мне жаль, но что я могу сделать? Она скоро вырастет, и ты снова начнешь высыпаться. Мона, ради бога, на мне и так куча обязанностей! Ты хочешь повесить на меня еще и уход за ребенком? Я ведь все равно уезжаю через неделю!
– Да ничего я на тебя не вешаю, – ответила Мона. – Просто надеялась хотя бы на минимальную помощь. Очень сложно существовать в таком режиме, в котором я живу уже много-много дней. Да, ты мужчина, я не спорю… но ведь можно отнестись к любимому человеку с пониманием и постараться хоть что-то для него сделать, даже если это не твоя обязанность.
«К любимому – наверное, можно, только при чем здесь ты?» – чуть было не сорвалось с языка у Сергея, но он вовремя сдержался.
Мона взяла плачущую дочку на руки и вышла из комнаты, чтобы завершить этот спор. К вечеру они с мужем кое-как помирились, но осадок от этой ситуации остался.
«Я постоянно что-то должен, – думал Сергей. – Теперь, оказывается, еще и сидеть с ребенком. Прекрасно!»
«Неужели какие-то дурацкие принципы ему дороже, чем я? Неужели так сложно хотя бы час посидеть с родным ребенком, который к тому же живет в другой стране и которого ты так редко видишь?»
Так или иначе, каждый решил, что худой мир лучше доброй ссоры. Мона, хоть и считала мужа неправым, очень не хотела портить с ним отношения и твердо пообещала себе не допустить повторения этой ситуации. Сергей же надеялся продержаться эту неделю с наименьшими потерями и с чувством выполненного долга возвратиться в Канаду.
Не без помощи адвоката, но им удалось наконец зарегистрировать Сальму. Мона выдохнула с облегчением – с документами на руках ей было гораздо спокойнее. Оставшиеся дни они просто гуляли по городу. Как ни странно, Александрия Сергею понравилась – хотя бы в этом вкусы супругов совпали. Передвигаться с Сальмой оказалось проблематично, да и вечно усталая Мона не выдерживала долгих прогулок. Она по-прежнему все время была привязана к ребенку и не могла оставить дочку с отцом дольше чем на пять минут. Поскольку ночами Сальма сильно плакала, Сергей сразу взял подушку и отправился спать на диван в холле; Мона хотела запротестовать, но сдержалась.
«Это же не навсегда, – успокаивала она себя. – Что толку ночевать вместе, если к вечеру я все равно никакая от усталости, да и ночью Сергей никогда не встанет к ребенку…»