Звонить бывшей жене тоже приходилось украдкой; Юля не терпела даже упоминания о Моне или Сальме. С лихвой хлебнув семейного счастья, Сергей встретил день своего возвращения в Канаду с плохо скрываемым торжеством. Поцеловав Юлю и мать, он отправился в аэропорт с мыслью, что никогда еще не уезжал из дома с таким чувством облегчения.
«Нет, все-таки с Моной было значительно проще», – окончательно удостоверился Сергей.
Следующие полгода он разрывался между Канадой, Украиной и Египтом. Изначально Сергей планировал ограничиться денежными переводами и телефонными звонками, но почему-то именно сейчас он вдруг стал испытывать нежную любовь к дочери и начал по ней скучать. Сальма подросла, научилась ходить и немного говорила по-арабски, смешно коверкая слова.
В октябре Юля родила мальчика, и Сергей прилетел посмотреть на сына. Ему удалось получить всего несколько дней, что вызвало новый всплеск возмущения у жены. Роды прошли достаточно легко: ей дали эпидуральную анестезию, так что Юля не слишком мучилась, но тем не менее приравнивала рождение ребенка к совершению подвига. Сергей принял мальчика, названного Андреем, при выписке из роддома, побыл с семьей еще пару дней и улетел обратно в Канаду, а уже через месяц в обстановке величайшей секретности отправился в Египет к Сальме. На работе знали о его непростой личной ситуации и по-доброму подшучивали над метаниями Сергея между двумя странами и двумя женщинами с детьми.
– Дурак я был, что вообще женился, – признавался Сергей в моменты откровения, выпив в баре с канадскими друзьями. – Но первый раз у меня вроде и выбора не было – так сложились обстоятельства, что любой порядочный человек был просто обязан жениться. А что развелся и женился повторно, так вдвойне дурак. Надо было оставить все как есть. Черт меня дернул вообще связаться с Юлей…
– Да уж, ситуация, – качали головами друзья. – Про твою жизнь сериалы можно снимать.
В присутствии Моны Сергей также старался не упоминать о новой жене и ребенке, хотя бывшая жена в целом реагировала спокойно. Лишь по едва изменившемуся выражению ее лица он мог догадаться, насколько ей неприятно слышать о Юле. Сергей останавливался в гостинице неподалеку от их дома и почти целый день проводил вместе с дочерью: катал ее на упряжке, запряженной лошадьми, водил в парк, на пляж или на аттракционы. Девочка, редко видевшая отца, за это время успевала сильно к нему привязаться; Мона беспокоилась по этому поводу и даже ревновала дочь к Сергею, но не могла запретить им встречаться. Приходилось признать, что бывший муж, поступивший непорядочно по отношению к ней, все же не бросил ребенка: по мере возможности он поддерживал связь с Сальмой и обеспечивал ее всем необходимым, Моне оставалось лишь догадываться о том, каких усилий ему стоило выкраивать для дочери время и деньги.