.
Поясню для тех, кто не понял: логика глянцевых журналов, с точки зрения Л. Михеевой, нашла свое закономерное продолжение в логике и дискурсе американской либеральной проститутки. Таким образом Л. Михеева ненавязчиво намекает отечественному читателю, что чтение глянцевых журналов (и, конечно, статей Михеевой в глянцевых журналах включительно) может повлечь за собой развитие у него либеральной логики, логики проститутки. А судьба проститутки в постсоветских обществах, как известно, весьма незавидна. Об этом и сама Михеева честно, со знанием темы, рассказывает в статье на «Прасвете»: «…в каких видах и формах проституция распространена (например) на постсоветском пространстве. Потрепанные жизнью, с испитыми лицами женщины, поджидающие дальнобойщиков у крупных заправок. Студентки-заочницы, приехавшие из небольших городков в столицу, зарабатывающие таким образом на съемную квартиру и “приличные” шмотки. Девушки из ПГТ, дающие за бутылку “дорогого, западного алкоголя”, палку сырокопченой колбасы и за “покататься на машине” своим бывшим одноклассникам, которым удалось (в отличие от них, девушек) устроиться на мало-мальски оплачиваемую работу»[124].
Словно назло себе самой, «прасветовской», Лидия Михеева пишет о проституции в «Yoga+life» иначе, «легко, просто, без занудства и пафоса»: «Сегодня женщина может не только выбирать, кому дарить свою девственность и свое тело, но и, например, телом зарабатывать»; «С одной стороны, финансовая независимость дает определенную автономию, с другой — тело не вечно, использовать его ресурсы можно лишь непродолжительный период времени, после чего женщина, зарабатывающая “телесным”, окажется не у дел. Более того, некоторые формы такого заработка нелегальны, и женщина подвергает себя немалой опасности»[125].
Раздвоение личности? Сомневаюсь. Нечто совсем другое. Как бы там ни было, Л. Михеева определенно права, когда замечает в «Прасвете»: «Похоже, эта абсурдная логика достигла апогея… Сегодня ценность “непродажности” (то есть несомненность того, что некоторые вещи не подлежат обмену на деньги) сменяется ценностью конвертируемости»[126].
Действительно, на шкале приоритетов неолиберального мира ценность «непродажности» занимает далеко не главное место, чему в немалой степени способствуют сами интеллектуалы в силу самого характера своего труда, формирующего у них соответствующую психологию — психологию лавочников. Л. Михеева — яркое тому подтверждение. Казалось бы, важнейшей задачей левого интеллектуала и, шире, левой критики является борьба с устоявшейся системой вкусов и потребительских представлений, навязанных общественному сознанию посредством поп-индустрии и «массовой культуры». Вместо этого Л. Михеева буквально лезет из кожи вон, желая как можно удобнее устроиться в поп-индустрии: и денежно, и не требует особых усилий. Дешево, да гнило. Ей ли после этого критиковать американскую проститутку Китти Родригес?!