Он поторговался, говоря, что и трехсот рублей довольно, но затем уступил.
Кстати, я забыла сказать, что он назвался Сергеем Николаевичем Омеговым.
— Вот что, Сергей Николаевич, — сказала я ему, — так как хочу отпраздновать свою свадьбу по-дворянски и шафером у меня будет один кавказский князь, то мне интересно было бы знать, кого пригласите вы к себе в шафера? Нет ли у вас там какого-нибудь графа или барона?
«Газетный литератор» важно откинулся на спинку стула и не без достоинства произнес: «Конечно, у меня есть знакомые и бароны и графья, да только все они сейчас разобраны, а позову я к себе шафером ученого философа. Он состоит профессором в университете и на механическом факультете читает лекции по международной философии.
Я ответила: «Отлично. Привозите ко мне завтра вашего приятеля и приезжайте сами, — вы этак к часу дня, а его пришлите на полчасика раньше, я хочу с ним поговорить».
— Это вы насчет меня справиться желаете?
Я ничего не ответила.
— Ну ну, — хорошо. Все исполню, как велите.
На следующий день в половине первого ввалился ко мне высокий мужчина в огромных очках. Желая, по-видимому, сыграть роль ученого и понимая ее довольно своеобразно, он говорил неграмотно, напыщенным языком, полагаясь, очевидно, на свое искусство и мое невежество.
Его высокий рост, краснинка на носу, а главное — бородавки — одна на правой щеке, а другая у левого уха, совпадали с приметами, данными мне обманутой вдовой.
Словом, я была почти уверена, что предо мной не Иван Иванович Аристидов, как он себя назвал, а все тот же Сонин.
Я весьма вкрадчиво и задушевно расспросила его о моем женихе, и он, как и следовало ожидать, расхвалил его в пух и прах.
Сравнил с Пушкиным и почему-то с «господином Боборыкиным».
Следуя вашему распоряжению, мне удалось за завтраком получить оттиски их пальцев.
— Позвольте ваши тарелки, — сказала я им, — я вам дам чистые.
Они протянули свои тарелки, и я отставила их в сторонку на буфет, бережно охраняя оттиски больших пальцев на их краях.
— Боже, какая рассеянность! Сахару-то я в чай не положила! Возьмите, пожалуйста, сами.
И я пододвинула гладко полированную серебряную сахарницу без ручек. Пятерня того и другого на ней отпечатались, после чего я отставила сахарницу к тарелкам. На прощание я сказала им:
— Будьте завтра непременно ровно в два часа у моего опекуна и тетки. Они давно желают познакомиться с моим женихом и с вами. И я, с разрешения моих друзей, дала точный адрес квартиры моей «тетушки».
Выпроводив моих посетителей, я немедленно доставила обе тарелки и сахарницу в наш дактилоскопический кабинет. Там отпечатки были проявлены, сфотографированы, подведены под формулу и оказались принадлежащими давно зарегистрированным и хорошо известным нам ворам и мошенникам.