— Ваше? — Она кивнула на платье.
— Мое.
— Счастливая! Я когда к своей свадьбе готовилась, думала — убью всех на фиг, — доверительно сказала она, — жениха в первую очередь. Не могла дождаться, когда все закончится. А теперь с такой ностальгией вспоминаю! Вот бы все повторить! Хоть второй раз замуж выходи.
В лифте Даша поднималась вместе с соседкой, вышедшей замуж прошлым летом. Они с мужем снимали квартиру этажом выше. Лиза была младше Даши на два года и держала две битком набитые сумки из супермаркета. Даже не верилось, что миниатюрная и хрупкая соседка может выдержать такой вес. А вот муж у нее был плечистым бугаем, шире Лизы раза в четыре, и Даша ни разу не видела, чтобы он принес домой хотя бы буханку хлеба.
— Даш, это у тебя что, свадебное платье? — с жадным любопытством спросила Лиза. — Красивое, наверное?
— Нет, Лиз, я специально пол-Москвы объездила, чтобы самое страшное найти, — вырвалось у Даши.
— Ой, извини, — смущенно хихикнула соседка.
— Это ты меня, Лиз, извини. Устала я что-то сегодня, — покаянно сказала Даша и вышла на своем этаже.
— Понимаю, — участливо закивала та и добавила ей вслед: — Ничего, Даш. Скоро все закончится.
Даша взглянула на Лизу, сгибающуюся под тяжестью сумок, и подумала, что такого печального конца она себе точно не пожелает. Двери уже закрывались, когда раздался грохот, звон разбитого стекла и горестный вопль Лизы: у пакета, который она держала, под тяжестью оторвалась ручка, и все его содержимое полетело на пол. Но лифт уже унес молодую жену наверх, и Даша ничем не могла ей помочь или утешить.
Даша не уставала удивляться ежедневному, особенно ярко проявляющемуся по пятницам, феномену, когда женщины возвращаются домой, сгибаясь под тяжестью сумок с продуктами и едва двигая ногами, а мужчины бегут вприпрыжку, помахивая легким портфелем. Ей хотелось верить, что в их семье «мамонта» будет приносить Феликс и ей не придется оттягивать руки картошкой, пакетами молока и тем более бутылкой пива для мужа, примерно такой, как та, которая торчала из сумки Лизы.
Увидев дочь со свадебным платьем в руках, Лилия Александровна сначала с ликованием воскликнула:
— Ты купила платье? — А потом огорченно всплеснула руками: — Без меня?!
Вся мировая скорбь отразилась на ее челе.
— Мам, извини, — миролюбиво покаялась Даша, — просто оно такое… Я не смогла с ним расстаться!
— Давай, меряй скорей! — заторопила ее мать, сгорая от любопытства, и подтолкнула к комнате.
Пока Даша снимала футболку и джинсы, Лилия Александровна уже запустила руки в пакет, вытащила платье и дрожащим голосом сообщила: