— Да к тому же ещё и романтик, — заключил он и взял с полки Шекспира. — Какие ещё неизвестные стороны можно в тебе открыть? — спросил он и, поставив книгу обратно, с интересом огляделся.
— Никакие, а теперь убирайся! — ответила я, беспомощно стоя у двери. Меня бесило, что я не могу его выдворить отсюда, просто потому, что я как будто физически была ему подчинена. Любого другого я бы уже давно вышвырнула из комнаты, а к нему я боялась даже приближаться.
Может быть, дело было в том, что он весь был в чёрном, но мне этот парень просто не нравился и всё. Мой взгляд случайно упал на кровать, где лежали красные кружевные трусики вместе с чеком, и у меня перехватило дыхание. Я тот час же направилась к кровати, зная, что он их тоже увидит, но он перехватил мой взгляд и в одно мгновение уже был там.
— Оппа, что это у нас тут? — спросил Джейсон, обеими руками поднимая с кровати мои трусики. Господи, там ещё и этикетка была. С моим размером! У меня чуть инфаркт не случился. Позабыв все свои страхи, я оттолкнула его от себя со всей силой, на которую была способна. Я хотела вывести его из равновесия, чтобы выхватить бельё, но у меня ничего не получилось, он только слегка покачнулся.
— Да мы засмущались, рыжик? — спросил он весело.
Рыжик?
— Может быть, тебе сходить к окулисту? Мои волосы коричневого цвета, а не рыжего. Слышишь, ты, груфти[1]! — ответила я.
— Груфти? — повторил он и поднял трусики с тихим смехом к люстре. Мне было уже не добраться до его руки, поэтому я делала отчаянные попытки дотянуться, только бы заполучить их обратно.
— Джейсон! Отдай их мне! Я клянусь, что, если ты мне их сейчас не отдашь...
— Что? Ты тогда заплачешь?
Я не знала, видно ли было по мне, но я уже была близка к тому, чтобы расплакаться. К слову сказать, у меня было одно жуткое свойство, когда я была раздосадована или в ярости, я очень легко могла расплакаться и ничего не могла с этим поделать. Это было самым эффективным средством, когда все другие уже были исчерпаны. Безо всякого предупреждения я ударила его в живот со всей силы, от чего он удивлённо скорчился. Я уже подумала было, что у меня получилось, но он только со смехом потирал ушибленное место.
— Это было просто дерзко, дорогая мадмуазель — сказал он, развернувшись ко мне. Не успев опомниться, я была уже снова в его крепких руках. Ладно? Что-то здесь пошло не так!
— Отпусти меня, — потребовала я и попыталась освободиться. Но он был хитёр, он зажал мои ноги между своих так, что я бы обязательно упала, если бы он меня не держал.
— Только если ты извинишься, — сказал он, одной рукой обездвижив меня. Свободной рукой он держал трусики перед мои носом. Я возмущенно хватала воздух.