Вряд ли мой кусок арматуры сможет дать противнику достойный ответ.
— Что-то ты рано… Давай, подъем! — командует человек жестким голосом, не предусматривающим за собой компромиссов. — Повторяю дважды, после третьего стреляю в ногу, так что будь послушной девочкой и делай, что говорит дядя. Подъём!
Поднялась, приняв боевую стойку, напрягла ноги, если вдруг потребуется бежать и оценивающим взглядом сверлила физиономию мужчины.
Средних лет — не больше тридцати пяти. Русые волосы короткострижены, волевой массивный подбородок обрамляет небольшая щетина. Светлые глаза под тяжёлыми бровями прищурены — оценивают меня в ответ, а тонкие губы слегка изогнуты в кривой ухмылке.
— Ну? Чего встала? Шагаем, — дуло ружья кивает в сторону одной из дверей, я послушно двигаюсь в её направлении, и следующая моя мысль становится отнюдь не самой разумной. Не знаю, откуда во мне такая уверенность, но решив, что сил хватит, разворачиваюсь на месте, приседаю и делаю подсечку. Мужчину ведёт в сторону, но он не падает; моих сил не хватило. Прыжок на него заканчивается ударом приклада мне в лицо, и с тихим стоном я отлетаю в стену.
— Да чтоб тебя! И почему все начинают геройствовать прямо перед этой дверью? — громко выругавшись, незнакомец сплёвывает на пол и вновь направляет на меня дуло ружья. — Вот почему всё надо усложнять?! Чего непонятного, куколка? Мне повторить свою просьбу в третий раз перед тем, как продырявить твою ногу?
Потирая бровь, чувствуя, как горячая липкая кровь стекает по руке и подбородку, жестко смотрю на человека, поднимаюсь на ноги и по его кивку переступаю порог двери, которая оказывается незапертой. Помещение, что предстаёт перед глазами удивляет своей непохожестью на предыдущие. Здесь светло: большие круглые лампы встроенные в высокий потолок рассеивают поразительно белый свет. Большая часть комнаты заставлена мебелью: несколько диванов, массивный стол посредине нагружен пластиковыми бутылками с водой, консервами и стопками серебристых пакетов похожих на пайки гуманитарной помощи. Вокруг стола около десятка стульев из разных мебельных наборов, а на стульях в разных позах сидят люди. Шестеро. Все в одинаковых комбинезонах на замке; все смотрят на меня и молчат. На мне, кстати, точно такой же нарядец.
Не двигаюсь до тех пор, пока не получаю толчок в спину и делаю два шага вперёд.
Сумки. Не заметила их прежде. Несколько больших матерчатых сумок одна на одну сложны у стены.
— Садись, — голос за спиной.
Секунда на раздумья.
— Нет, спасибо, — отвечаю и неосознанно вздрагиваю от собственного ледяного голоса. Надо привыкнуть.