Красавица-японка, хрупкая жемчужина, которую он мечтал любовно растить и подгонять под себя, словно в насмешку чем-то похожая на нее. Бледная кожа, черные волосы — маска, за которой Алексей не видел ни Лизы, ни Кейко, маска, за которой так хотелось угадать ту, которой дарил свою любовь.
Кейко была иллюзией, это Лиза понимала и сама, не претендуя ни на что, кроме мимолетного физического тепла. Но вот те дни в Гибралтаре и потом в доме его родителей в Марбелье, удивительные часы на склонах багряных Альп — Лиза верила, что тогда Алексей был именно с ней, а не с кем-то из своего прошлого или, еще хуже, из своих фантазий.
Все было тщетно — он любил загадочную Саюри, а Лиза имела неосторожность напоминать ее. Хотелось разом порвать со всем, что хоть как-то связывало ее с маленькой гейшей или нежной девочкой из приличной японской семьи. Лиза вошла в ванную — стеклянные, с золотыми и серебряными крышками баночки на полке — одни японские названия и имена: Shiseido, Kanebo, Kenzoki. Она не хотела видеть ничего, что бы напоминало об этой проклятой стране, которую никак не убьют ни землетрясения, ни финансовые проблемы. Резким движением Лиза сгребла все эти баночки и колбочки в пустой пакет, желая как можно скорее вынести из дома, и заменить безопасными французскими и американскими именами. Уничтожить свою косметику было слишком просто — из зеркала на нее смотрело бледное лицо с теперь уже ненавистными черными волосами. Нужно постричься и покраситься — посетила Лизу безумная идея. А что? Будет блондинкой с короткой стрижкой. В жизни же должно быть место чему-то новому. Лиза, пребывая в каком-то лихорадочном возбуждении, бросилась звонить в салон красоты — трубку долго не брали, ничего странного в половине двенадцатого ночи никто и не ждал ее звонка. Возбуждение ушло так же быстро, как и накатило. В конце концов, если она изменится внешне, разве тем самым не признает, что Корнилов те недолгие минуты близости был не с ней, а с девушкой из своих фантазий? Лиза устало поднялась с дивана и пошла расставлять на свои старые места ни в чем не повинные флаконы японских кремов и масок.
Сейчас все это казалось далеким и смешным, происходившим словно не с ней, а с какой-то другой несчастной и потерянной девушкой. Теперь перед Лизой стояли совсем другие вопросы и она горела желанием решить их как можно лучше.
Нежно-розовое солнце медленно опускалось за горизонт — все на Сент-Барте было на редкость предупредительным и деликатным, даже солнце. Это утомляло. Светлана Геннадьевна и Марина с детьми сидели возле бассейна во внутреннем дворике виллы в стиле техасского ранчо.