— Тебе хоть немного получше? — нахмурилась Лиза.
— Получше, — устало улыбнулся Алексей. Ему и правда стало легче, головная боль не исчезла совсем, просто перешла в терпимую ноющую фазу.
— Я рада, — просто ответила Лиза. — Я сделала тебе чай с апельсинами.
— В смысле? — не понял Корнилов.
— Попробуй, — Лиза протянула ему чашку.
— Пахнет тобой, — сказал Алексей, сделав глоток. — От тебя всегда так сладко и терпко пахнет цитрусами.
— Мандаринами, — поправила его Лиза.
Корнилов сидел в кресле и с наслаждением пил предложенный Лизой чай, так непривычно сочетавший в себе нотки земли и фруктов. После тревожившей его во сне Саюри, соленых морских брызг и горячего душа тихое чаепитие с Лизой было таким естественным и гармоничным, словно они были любящей друг друга парой со счастливым стажем семейной жизни.
Алексей поставил пустую чашку на столик и собрался уже откинуть голову на спинку кресла, но Лиза остановила его:
— Ложись в кровать, а я пойду к себе.
— Странное у нас утро получается, — с насмешкой над самим собой произнес Корнилов.
— Каким бы ни было утро, мы можем все изменить, устроив себе отличный день, — Лиза мягко улыбнулась, откинула в сторону покрывало и направилась к двери.
Она пила уже вторую чашку кофе с его мамой, с улыбкой глядя на марининого сына, с восторгом пускавшего мыльные пузыри, когда спустился Алексей. У него было заспанное небритое лицо, но в глазах больше не сквозило отчаяние и боль.
— Дядя Леша, — смешно шепелявя, к Алексею бросился четырехлетний карапуз.
— Привет, Данилка, — Корнилов подхватил мальчика и поднял его над головой, вызвав бурю восторгов у ребенка, — Наслаждаешься женским вниманием?
— Давай пускать пузыри! — хихикал племянник.
— Я не умею, — сказал Алексей, ставя племянника на землю.
— Пускай Лиза тебя научит, — Данила махнул рукой в ее сторону, облив Алексея мыльным раствором, — Она классная, — на ухо прошептал он своему дяде.
— Давай так, я завтракаю, а потом с тобой и с Лизой будем пускать пузыри.
— Давай, только завтракай побыстрее, — попросил мальчик.
Алексей придвинул себе стул так, чтобы оказаться между своей мамой и Лизой, положил на тарелку сэндвич и круассан, налил кофе. Ярко светило осеннее солнце, сумевшее разогнать утренние тучи, тихо шумел прибой, рядом весело смеялся малыш — жизнь была если не прекрасна, то уж точно совсем не плоха.
Корнилов прислушался к разговору женщин:
— Я с удовольствием возьму вас с собой на показ в Париж или в Милан. Куда вы сами захотите, — сказала Лиза его маме. — В понедельник уточню расписание, и мы с вами выберем самый эффектный.