— Коробка с пятнадцатью разными сырами, десятью пакетиками горячего шоколада и двумя кружками, на которых написано «Кружки для Эгг-нога». Ага, твой папа получит этот особый молочный набор, — он смеется.
Заплакать или сделать ему минет? Заплакать или сделать ему минет?
Сейчас происходит настоящая жеребьевка, когда нужно выбрать, правильный вариант, чтобы показать ему, как сильно я ценю то, что он делает. Когда мы только отошли от моей семьи на входе в торговый центр, он сказал мне, что не знает с чего начинать рождественские покупки, и тогда я сказала ему, что ему не нужно ничего никому покупать. Я хотела крепко обнять его и прижать, дать ему знать, как мне жаль, что у него никогда не было ничего такого в детстве, но я знала, что такой парень как он, никогда не захочет моей жалости. Тем временем, мы пришли во второй магазин, он делал рождественские покупки в тишине.
— Ладно, у меня уже нет места держать всю эту хрень, мне, наверное, нужно расплатиться, — говорит Сэм, пока я следую за ним к одной из касс.
Мягкие мелодии рождественской музыки преследуют нас из магазина в магазин все утро, и когда мы подходим к кассе, и Сэм бросает свои покупки на стойку, я слышу конец «Jingle Bells» и начальные нотки «Ослика Доминика». Как только я открываю рот, чтобы извиниться перед ним или засмеяться, я слышу, как он издает звуки, пока лезет в задний карман за кошельком, и я понимаю, что он подпевает песне.
Может, он не настолько сильно ненавидит Рождество, как говорит. То есть, он прошел через ад рождественского шоппинга в преддверии большого дня, все еще не зарычал и не проклял ни одного из толкающихся без извинений идиотов, а сейчас он напевает худшую песню в мире. Все еще есть надежда!
— Счастливого рождества! — кассир говорит Сэму, вручая ему чек и огромный красный пакет с ручками.
— Эм, ага, — он бормочет, забирая пакет и быстро отворачиваясь от нее.
Ладно, здесь есть еще над чем поработать.
Я спешу, чтобы догнать его, пока он протягивает мне свою руку, как будто это самое обычное дело в мире, и я беру ее, как будто, так и должно быть. Как будто мы годами вместе делаем рождественские покупки. Как будто мы настоящая пара, наслаждающаяся украшениями торгового центра, свисающими с каждого входа. Как, черт подери, я вернусь к своей скучной, глупой, безработной, бездомной жизни в Сиэтле через несколько дней, и оставлю его здесь?
— Итак, почему ты никогда никому не желаешь счастливого Рождества? — спрашиваю я, наконец-то решившись задать вопрос, который у меня в голове с ночи, когда я встретила его, и он не ответил бармену, когда оплатил наш счет.