– Как так получилось, что вы с Америго стали братьями? – неожиданно спрашивает девушка и мы останавливаемся.
– Нас обратили в один день, одной кровью. На самом деле это большая редкость, когда получается именно так. Наш поединок закончился в ничью. Для каждого из нас он был решающим. Тео решил, что это знак судьбы. До этого момента мы виделись с Америго лишь однажды и люто ненавидели друг друга, как соперники. Ведь никто не знал, каким будет финал… Нам обещали свободу, но оказалось, это просто иной вид рабства.
– Вы сразу подружились? – продолжает допытываться Айлин.
– У нас не было выбора. Превращение проходило очень тяжело и болезненно. Мы были вдвоем заперты в подвале старой крепости, где сходили с ума от жажды и галлюцинаций. Я не сомневался, что умру. Но Америго был со мной не согласен, он шутил, приободрял, заботился. Не давал мне упасть духом. Только благодаря ему я пережил это страшное время. Он стал моей семьей. Существом, ближе которого у меня никогда не было. И, судя по всему, уже не будет. Моим лучшим другом.
– Как ты мог всем этим так легко рискнуть? – удивляется Айлин. – Как можно заставить пройти через ад того, кто тебе так дорог?
– Я и сам сейчас не смогу ответить на этот вопрос, – отвечаю я. – Политическая ситуация, шаткое положение… Клан был на грани войны. Много разных нюансов из которых складывалось общее восприятие.
– Поговори с Америго, – просит Айлин. – Попроси у него прощения. Он ждет этого. Обещай мне, что сделаешь это.
– Обещаю, – отвечаю я и, повернувшись к ней, смотрю ей в глаза. Беру за плечи и прижимаю спиной к дереву. Она не успевает что-либо понять и испугаться. – Подчинись мне.
Простейший приказ, озвученный миллионы раз, дается мне с трудом. Ее глаза, улыбка, локоны, льнущие к щекам – делают меня слабым. Ее зрачки расширяются, тело обмякает. Придерживаю ее, чтобы она не упала на землю. Вслушиваюсь в ее сердцебиение. Поднимаю голову, смотрю ей в лицо.
Надо же, раньше я не замечал того, какая она красивая. Бледная кожа, под которой видны зеленоватые вены. Светлые брови, похожие на тонкие штрихи, нанесенные кистью. Мне безумно хочется ее поцеловать, чтобы узнать, каковы на вкус ее губы. Искушение настолько сильно, что похоже на наваждение. Еще мгновение и изменить что-либо уже будет невозможно.
– Каждую секунду твое сердцебиение сокращается на один удар, – глухо произношу я, ловя ее теплое дыхание. Кладу два пальца ей на шею и сразу ощущаю биение вены. – Ты слабеешь и проваливаешься в забытье. Тебе легко и хорошо. Никаких страхов, сомнений. Только покой и умиротворение.