Мы входим в подъезд и поднимаемся на второй этаж. Едва оказываемся рядом с квартирой, как собаки заходятся в лае. Америго достает отмычку и легко вскрывает дверь. Внушает собакам заткнуться. Те покорно замолкают и ласковыми щеками прыгают возле него.
Прохожу внутрь. Я здесь уже был, поэтому мне не требуется приглашения. Внимательно оглядываюсь по сторонам. Брат остается караулить у входной двери. Захожу в комнату, открываю шкаф. Просматриваю его вещи. Ничего интересного. Подхожу к письменному столу. На нем стоит старая фотография молоденькой девушки. Беру ее в руки, вытаскиваю из рамки. Читаю надпись, сделанную на иврите.
– От Сары с любовью на долгую память, – вслух читаю я. – Ноябрь тысяча девятьсот пятьдесят третьего года. Вот даже как…
На лестничной клетке слышатся шаги и звон ключей. Собаки снова срываются на лай. Но Саид не успевает переступить порог своего жилища, мгновенно оказываясь в тисках моего брата.
– Думал, что смог победить меня? – зловеще говорит Америго, заламывая ему руку за спину. Оборотень издает громкий рык. Псы набрасываются на вампира, но тот одним словом утихомиривает их. – А теперь ты мне в красках расскажешь, куда этот гад увез Айлин.
– Да ты мечтатель, – зло скалясь, произносит Саид. – Но от меня ты ничего не узнаешь.
– Ну, это мы сейчас проверим, – с воодушевлением произносит Америго и одним ударом вырубает его. Закинув на плечо, выносит из квартиры. Я убираю снимок во внутренний карман пальто и спешу за ним. На улице тихо и пустынно. Еще достаточно темно, часы показывают пять утра. Никто не обращает внимания на парня в длинном кожаном пальто, запихивающего бесчувственное тело в багажник. Мы снова садимся в машину. Догадываюсь, что едем на склад. По пути брат звонит Тадеушу и просит привезти его волшебную сыворотку. Кажется, будет весело.
Через двадцать минут мы оказываемся на складе. Америго заносит туда Саида, который все еще находится в отключке. Надевает на него оковы и вот он уже болтается посреди помещения, точно так же, как я пару недель назад. Воспоминания о том дне заставляют меня поежиться.
– Что, ностальгируешь? – усмехается брат, заметив мое смятенье. – Теперь мы квиты. Хотя, честно говоря, мне бы хотелось спросить с тебя больше.