Путь лежал навстречу огонькам и звукам! И хотя прошел Макар уже не меньше пяти-шести верст и трактир не мог быть очень далек, но каждый следующий шаг доставался с трудом. Мальчик вздрагивал, когда с дерева падал снежный ком или скрипел ствол сосны. По-зимнему темное небо вызвездилось, и первый месяц девятнадцатого года высоко встал над лесным краем.
И вдруг слева от дороги в белом сиянии месяца Макар увидел плетень. Он протянулся вдоль дороги, а затем перешел в подобие тына или частокола. Макарка вспомнил школьные картинки о городьбе древних славян... Вот и ворота старинного покроя с навесом и толстой доской-подворотней. Сбоку от ворот - калитка, крепко запертая изнутри.
Сквозь щелочку в воротах Макар увидел во дворе строение - жилой дом, судя по проблеску света между створками закрытых ставней. Во дворе проснулась собака, не спущенная на ночь с привязи. Кто-то вышел в сени унимать расходившегося пса. Валенки скрипнули по снегу - лесной житель подошел к калитке и окликнул путника:
- Кого бог принес?
А Макар вдруг испугался, что его могут не впустить и что опять придется брести одному по темному лесу и ждать поминутно встречи с волками на дороге. Он только кашлянул слабо, поперхнулся и... умолк!
Человек во дворе спросил:
- Сколько вас там?
В ответ послышался чуть не плач:
- Один.
- Откуда ты взялся?
- Из Кинешмы. А сейчас из Яшмы.
- Кого здесь ищешь?
- Ма-ма-р-фу Овчинникову!
Засовы громыхнули, калитка отворилась.
- Проходи в избу:
Крыльцо у дома было широкое, ступени вымыты, и снег под крыльцом разметен старательно На ступенях лежал домотканый половик. Просторны были и сени, озаренные лампадой перед суровым ликом Николы-угодника, заступника странников и путников.
Из горницы пахнуло духом зажиточного крестьянского жилья: тут и залах кожаной о6уви, и мясных щей, и дегтя, и кислого молока, и гарного масла для лампад, и смолистый аромат сосны от стен, от дров, от кучки стружек, брошенных у печи для растопки.
Перешагнув порог, Макар всем существом своим окунулся в теплую волну этого запаха довольства и покоя. Сутуловатый мужчина в полушубке, накинутом на плечи, - это он открывал Макару калитку - показал вошедшему на хозяйку дома и сказал:
- Ну вот она, Марфа Никитична Овчинникова, самолично!
Гость вытащил из кармана шубейки глубоко запрятанный пакет - от попадьи Пока Марфа читала письмо, Макар украдкой разглядывал обитателей придорожного трактира, о котором ходила в Яшме столь недобрая молва. Марфа Овчинникова была на первый взгляд как-то безлика, не худа и не дородна, не молода и не стара. Двигалась незаметно и неслышно, но движения были. точны и быстры, как у хищника. Хозяин подворья, Марфин муж Степан, оказался угрюмым мужиком с седеющей бородой и. глубокими складками на лбу...