— Никогда не слышал. Где вы живёте? Какова ваша численность? Кто ваш предводитель? Что вы можете? Чем вы отличаетесь от остальных? — засыпал Тулий меня вопросами.
— Мы ведь здесь совсем не за этим собрались, разве не так? Давайте перейдём к сути.
— Нет, так нет, моё дело — попытаться, — теперь он от меня ни за что не отстанет, слежка мне обеспечена. — Знаешь, я не могу тебя сильно наказать, по законам Империи и её традициям ты был в своём праве. Вот только он состоит на службе в Легионе, так что мне всё же придётся вынести тебе наказание, — генерал побарабанил пальцами по столу. — Но с учетом того, что мне о тебе рассказали, мы можем пойти другим путём.
— Можно подробнее?
— Я хочу, чтобы ты стал одним из внештатных тренеров того сброда, что ты видишь за окном.
Не понял, он это серьёзно?
— Вас не смущает моё состояние?
— Если ты слеп, то я сраный каджит. То, что у тебя нет глаз, не означает, что ты не можешь видеть, так?
Блин, и не солгать ведь. Ложь он почувствует сразу, такие, как он на этом собаку съели, это у них в крови. Но как он узнал?
— Да, я вижу, но совсем по-другому. То, что доступно вам, недоступно мне. Я, скорее, чувствую, чем вижу, мой способ ощущать окружающий мир никогда не сравнится с обычными глазами.
Поверит или нет? Я сказал правду и солгал одновременно.
— То есть ты меня не видишь, а ощущаешь?
— Да. Я знаю, что вы спереди, а не сзади, но описать вас я не смогу.
— Тем не менее, ты всё ещё остаешься хорошим мечником. Так как, согласен?
— Что насчёт оплаты?
— А разве тебе не достаточно, что я освобожу тебя от наказания?
Не скажи он, что я действовал в рамках закона, я бы согласился, а так — нет. Видимо, моё лицо достаточно красноречиво выражало несогласие.
— Тридцать серебреников в месяц, — предложил генерал.
Да он меня за бесценок решил нанять, обычный солдат и то больше получает — за две декады где-то около одного полновесного золотого!
— Десять золотых, — эта сумма равна тысяче серебреников и составляет плату офицера за месяц.
— Да это грабёж! Золотой в месяц и ни серебреником больше!
— Пятнадцать золотых.
— Три золотых, это моё последнее слово.
В принципе, уже можно было соглашаться, плата соразмерна труду, вот только зверь такой, хомяком зовущийся, подвида попаданческого, был явно против. Кто я такой, чтобы идти против этого священного для всех попаданцев животного? Да меня за непослушание на тряпки порвут.
— Два с половиной золотых, и вы прикажете своим магам натаскать меня в магических дисциплинах. Ничего особенного, просто основы для дальнейшего самостоятельного развития.