— Нет… нет… блядь… нет… Вадик… сука… нет… — я, истерично, надрывно всхлипывая дернулась от ужаса и отвращения, шепча что-то еще помертвевшими губами.
Вадик не брал на понт, кожу под подбородком пробило лезвие, не глубоко, но с паралитическим чувством боли, заставив меня снова замереть. Вадик сипло рассмеялся, вновь схватив мои волосы, рассыпавшиеся по спине. Брал их свободной рукой в хвост и лезвие отнялось от горла. Чтобы в следующий момент отсечь собранный хвост где-то у шеи. Я всхрапнула и только тут тихо всхлипнула, чувствуя снова нажим под подбородком и глядя на свои отрезанные волосы, которая эта тварь бросила мне в лицо и они осыпались прочти по всей тахте.
Ужас всего происходящего разбивал, ослеплял и сжигал. Но осознание того, что сейчас случится кое-что похуже, не давало мне позорно уйти в забытье — я, скосив глаза в абсолютном неверии смотрела как он стаскивает штаны, обнажая свою эрекцию. Мир дрогнул в последний раз, прежде чем начать осыпаться, хороня под обломками меня. Но я не верила. Вообще не верила в происходящее, даже несмотря на болезненный нажим ножа у горла.
Тут снова вмешался щенок. В прыжке вцепившись в руку с ножом и намертво сжав челюсти.
Эта гнида, это существо, пародия на человека, гневно рыкнув, выронила нож и отшатнулась, склоняясь к полу под тяжестью щенка, сжимавшего его окровавленную руку все крепче. Без отчёта, совсем не соображая, схватила нож и одурманенная темной, кипящей яростью двинулась к нему. Еще никогда своей жизни я не испытывала столько ненависти, напрочь потопившей разум.
Но тут он, гортанно захрипев с нечеловеческой силой ударил свободной рукой по хребту собаки, заставив того разжать пасть и громко взвизгнуть от боли. Мне не хватило пары сантиметров, всего пары сантиметров чтобы окровавленное лезвие ножа полоснуло по его руке, вздернувшую за холку пса и с силой швырнувшую в стол.
Чепрачное тело ударилось ровно серединой позвоночника о край столешницы и мой обезумивший разум разорвал звук хруста сломившихся позвонков. Тело щенка свалилось на пол противоестественно изогнувшись в спине и издав почти человеческий стон боли похитивший все мои мысли и окунувший в дикий ужас. Я рванула к маленькому, поломанному телу подняла на руки и побежала на выход.
Не помню, как скатилась по лестнице. Не помню как бежала босиком по ледяной жиже на трассу. Не помню, как почти прыгнула под колеса, вынуждая водителя седана уйти в сторону и заехать передним колесом на бордюр. Почти не помню.
Ясность в мой подыхающий, сломленный мир внесло только выражение глаз водителя, вышедшего из машины. Сначала злое, а потом напуганное. Видимо, с моим лицом творилось что-то ужасное. И я не только о порезах.