Подходя к подъезду дома, в котором мы снимали квартиру, я зло заматерилась на белый внедорожник, почти воткнутый во входную дверь. Ниссан Патрол, сказали буквы на заднице машины, и я поняла, что буду его ненавидеть, потому что кое-как протиснулась между пассажирской стороной и скамейкой, что мне настроения снова не добавило. Поднимаясь по ступеням к двери подъезда едва не споткнулась. Я знала эту песню, доносящуюся через приоткрытое стекло с водительской стороны. Мурашки по коже от нахлынувших воспоминаний. Я рванула к двери почти бегом, стремясь не слышать ни музыки ни ревущего потока ностальгии в голове.
Дверь внедорожника хлопнула. И пакет выпал из обмякших пальцев при ровном звучании проклятого голоса, заставившего сердце бешено ударяться о грудную клетку а душу заметаться в помертвевшем теле, вызывая дикую, ни с чем не сравнимую болезненную тоску, будоражащую кровь в жилах.
— Привет, маленькая.
Меня будто заморозили. Ни пошевелиться. Страх, отчаяние, колющая тоска, неверие схлестнулись пенящимися волнами и накрыли с головой, сорвав дыхание. Я стояла, широко раскрывшимися глазами уставившись на дверь перед собой. Мурашки вдоль позвоночника. Внутри все сжалось до отчетливой боли. От страха. Медленно, на деревянных ногах повернулась.
Он почти не изменился. Окатило жаром, сжигая жилы и разрывая сердце. Будто не было пропасти времени между нами. То же лицо с резкими, но достаточно изящными скулами, прямой нос, ровная линия губ. Те же по волчьи бледные голубые глаза. Белая рубашка, черные брюки и приталенное черное полупальто. Я безотчетно сделала шаг назад и уперлась спиной в безразличную сталь двери. Дыхание сорвалось, когда сделал шаг ближе. Нахмурился, и остановился.
— Тебе совершенно не идет этот цвет волос. — Хмыкнул он, опираясь бедром о переднее крыло машины и доставая из кармана сигареты. — И шмотки тоже. Что за мешковидная безвкусица?
— Убирайся. — Выплюнула я, по животному ощерив верхнюю губу.
— Я ж только что приехал. — Усмехнулся он, выдыхая дым и вглядываясь в мое лицо. В его глазах мелькнула тень тоски, что тронуло дрожью похолодевшие кончики пальцев. Он отвел взгляд на свои наручные часы. — Ну как, только что. Часа два кукую тут сижу. И ночь в городе. Сложно, однако было пробить тебя. Как будто оберегал кто-то. Я уже правда начал подозревать чье-либо покровительство, но нет. Даже удивительно, что это просто твое везение так позволяет так хорошо мыкаться по углам. Год и восемь месяцев. Я просто охренел уже от всех твоих перемещений. Ладно здесь задержалась…