— Терпеть не могу рыбалку. — Хохотнул он, отставляя бокал. — Но ради тебя готов на такие великие жертвы.
Я прыснула, недоверчиво глядя на него. Антон опрокинул в себя еще два бокала, пробуя провернуть со мной ту же штуку, что и с судьей, но я была настороже.
— Хватит уже, Грановский. — Приподняла бровь я потягивая остывший зеленый чай. — Я не куплюсь теперь.
— Ты и раньше не велась. — Усмехнулся он, откидываясь на спинку кресла и окидывая меня тлеющим взглядом.
— Разве? Я теперь понимаю, почему у меня с тобой крыша протекает. — Холодно отрезала я. — Ты же неплохой психолог, да?
— Ужасный, честно говоря. И да, я все еще утверждаю, что все мои пробные попытки… забросить удочку и повертеть твоим нравом заканчивались выброшенными на трассу деньгами, вызывающим согласием на мой рассказ о твоей деятельности в деканате, и бесконечной пассивной агрессии.
Я, прикусив губу, оценивающе оглядывала его расслабленное, чуть улыбающееся лицо. В приглушенном освящении зала его глаза казались почти черными, затягивающими, честными. Пальцы его правой руки медленно оглаживали ножку бокала с коньяком, расположенного на широком подлокотнике его кресла. Бросило в жар. Захотелось выпить.
— Поехали домой. — В негромком голосе поднимающегося с кресла Антона, послышался налет томления.
Он положил несколько купюр на стол и протянул мне руку. И это был очень двоякий жест. В нем был хороший такой подтекст. Протяни руку и согласись. Встань сама — откажи. Краткий миг борьбы с собой. Встала сама.
Усмехнулся и перехватил меня за руку. Настаивает. Разозлилась, резко выдернула кисть из его пальцев. Но сегодня он определенно моей гордости и принципам уступать не собирался. Развернул к себе лицом и впился в губы, раздвинув их обжигающим языком с привкусом дорогого алкоголя, выбивая из меня мою злость и возмущение одним махом. Ноги едва не подкосились, удержал. Я отстранилась хрипло выдохнув, и, стремясь избежать фатальной ошибки, отвела взгляд, деланно возмутившись:
— Люди смотрят!..
— Поехали туда, где зрителей не будет. — Парировал он, мягко толкая меня к выходу и уже понимая, что я снова сдаю свои позиции.
Приставать он начал ко мне еще в машине. Ну как, приставать. Просто сжал рукой мое колено, и придурочная я, всегда неадекватно реагирующая на его прикосновения, едва не въехала в зад тормозившей впереди меня машины.
— Пардон! — Засмеялся Антон тут же отстраняя свою руку. — Забыл о твоих порочных влечениях за рулем!
Я мрачно посмотрела на сдавленно фыркающего Антона, задымившего в окно и промолчала.
Он терпел до квартиры, покорно убрав загребущие руки в лифте когда я возмутилась. А как только мы перешагнули порог то были немедленно атакованы восторженной любовью щенка, будто не видевшего нас целый год, а не пару часов. Антон как-то растерял свой распутный настрой увлеченно почесывая подставленное пузико и с сожалением вздохнул, заставив Гармошку обеспокоенно вскочить и пытаться вылизать ему лицо, чтобы тот не расстраивался.