Черт… ну как я могла его услышать и услышать его мать, если я была на третьем этаже, а он на первом? Что за чертовщина? Одно из двух — или мне показалось, или здесь какие-то пустоты?
Я подняла голову и посмотрела на потолок. Но он был самым обычным. Конечно не совсем обычным, учитываю всю эту египетскую обстановку. Но все же… Никаких пустот я не заметила.
Эта информация в очередной раз убедила меня в собственных галлюцинациях.
Ну а что? Чувствуя я себя хреново, меня постоянно мутит, вот и результат — крыша поехала.
— О, Вера, ты давно тут? — встрепенулся Женя и его лицо озарила улыбка. А нежность, сквозившая в его взгляде, заставила подавиться воздухом.
— Нет, только пришла, на запах, — неловко улыбнулась я и пройдя в столовую села на самый ближайший к выходу стул, как можно дальше от однокурсника. Благо стол был длинным — на четырнадцать персон по шесть стульев с высокими с пинками с каждой стороны, плюс еще два с торцевых сторон.
Пугал меня Темников такими взглядами, да еще и эти странные разговоры с матерью, которые толи привиделись мне, толи нет…
Так и хотелось заорать: «Что за чертовщина вообще творится?» Четыре года подтрунивал и насмехался, а тут вдруг такие взгляды бросает, за свой счет в Москву тащит, у себя в хоромах селит, заботится. И с мамой говорит о свадьбе с какой-то девушкой.
Все это очень-очень странно. Будто в параллельный мир попала, где все повернулось вверх тормашками.
Между нами возникла неловкая тишина.
Женя так и не спускал с меня глаз, будто в столовую вошло не заспанное беременное провинциальное чучело, а …его любимая женщина. Да, именно так смотрел всегда папа на маму — с немым восхищением, нежностью, и любовью… И не важно, как она выглядела. Вышла ли она только что от визажиста и готовилась к выходу в театр или ресторан, или же во время простуды, когда её нос был заложен, глаза были красными и слезились, а характер становился невыносимым.
Ну как не напугает такой взгляд? Тем более, что я-то все равно никогда на него не смогу ТАК посмотреть. И поэтому мой взгляд старательно блуждал по столовой, лишь бы не смотреть на хозяина квартиры. К тому же во всю стену была нарисована занятная картина, и посмотреть было на что. Кажется, древние египтяне приносили кого-то из своих сородичей в жертву во славу богам, путем отрубания головы. Мда… самое место в столовой такие картины рисовать.
— Это тоже мама? — кивнула я на рисунок, а мой живот издал в этот момент голодный вопль. Стало немного стыдно и мои щеки заалели.
— Ага, ей дизайнер насоветовал, — усмехнулся Женя. И кивнул на дверь в кухню, — Сейчас ужинать будем. Ты так и не просыпалась?