— Хочу тебя в себе! — достала ладошку и потыкала Волжанову куда-то в область шеи указательным пальчиком. — Ты ведь не сделаешь мне больше больно, правда?
— Правда, маленькая! — пообещал он мне, а я вернулась к такому увлекательному занятию, как расстёгивание пуговичек. Правда, оно быстро закончилось. Я ведь была плотно прижата к Антону. В общем, мое тело мне же помешало.
Меня устроили на удобном диванчике, но Антон почему-то сел за противоположный край стола.
— Садись рядом. Я подвинусь, — предложила ему.
Он лишь улыбнулся и отрицательно покачал головой.
— Тебе надо поесть. Ты ведь еще хочешь кушать? — мужчина листал принесенное меню, мое лежало передо мной. На картинки с блюдами смотреть было не так интересно, как на этого роскошного самца. Сидела и сравнивала его со зверем. А ведь действительно что-то в его чертах и манерах проскальзывает от животного. Хотя бы та же грация большой кошки. Хотя, волки — это, кажется, из семейства псовых.
— Хочу. Но тебя я хочу больше.
Мужчина промолчал, тогда решила озвучить вопрос, который пришел на ум только что:
— А у тебя блохи водятся? Или ты специальными шампуньками моешься? У тебя в Питере такое разнообразие всего — это, чтобы шерстка блестела?
Антон сначала поморщился, а потом рассмеялся.
— Наказание мое, тише, пожалуйста. На нас люди смотрят. Давай о моей шерстке поговорим, когда вернемся в номер.
Он заказал какой-то салат для меня и большой кусок мяса для себя.
— У-у, зверь, — не удержалась я от комментария, когда официант принес заказ. А потом я плохо помню. Знаю только, что с каждой минутой мне хотелось все больше спать. Антон уже давно пересел ко мне, а я, прислонив ему голову на плечо и уплывая в сон, сообщила:
— Я говорила, что люблю тебя?
Я стояла на балконе и смотрела на ночное море. Ночь была удивительно теплой, а на мне ничего не было, кроме банного халата. Наверное, я была в душе. Не помню. Да, и какая разница?
Мужчина подошел сзади и обнял. Я облокотилась на него и сразу почувствовала себя защищенной. Это первая ассоциация, которая возникала рядом с ним.
— Не замерзла? — прозвучал заботливый вопрос.
— Немного, — соврала я. Зачем это сделала, сама не очень понимаю.
— Хочешь согрею?
Антон не ждал ответа, он его прекрасно чувствовал. Развязал пояс у халата, затем стянул ткань с плеч. Махровая ткань сама заскользила к моим ногам, стоило оборотню лишь немного отодвинуться.
— Моя Ада, только моя, — прошептал он и поцеловал в шею. А потом я почувствовала боль. Резкую и острую. Кажется, он прокусил кожу, потому что я ощутила отчетливый запах крови. — Теперь действительно только моя.